Разоблаченная Изида. Том I

Пиерарт, доктрина которого была обоснована на доктрине теургов, проявляет большое возмущение по поводу суеверия духовенства, которое каждый раз, когда труп подозревается в вампиризме, требует, чтобы в его сердце загоняли кол. До тех пор, пока астральное тело не совсем освободилось от физического тела, существует возможность, что оно силою магнетического притяжения может быть вынуждено снова возвратиться в тело. Иногда астральное тело может быть вышедшим только наполовину, когда физическое тело по внешности совсем мертвое и его уже хоронят. В таких случаях, пришедшее в ужас астральное тело насильно снова возвращается в свою физическую оболочку и тогда происходит одно из двух – или несчастная жертва будет корчиться в смертельных муках от удушения, или же, если она была глубокоматериальна, она становится вампиром. Начинается двутелесная жизнь; и эти несчастные похороненные каталептики поддерживают свои жалкие жизни тем, что их астральные тела грабят жизне-кровь у живых людей. Эфирная форма может ходить, куда ей угодно; и до тех пор, пока она не оборвет нити, связывающей ее с телом, она свободна блуждать, скитаться вокруг, или видимой или невидимой, и питаться от человеческих жертв.

«По всей очевидности, этот „дух“ посредством таинственной невидимой нити связи, которая может быть, когда-нибудь будет выяснена, передает результаты своего сосания материальному телу, бездвижно лежащему на дне могилы, и таким образом помогает ему продолжать свое состояние каталепсии» [315].

Бриер де Буазмон приводит ряд таких случаев, полностью удостоверенных, которые ему угодно было назвать «галлюцинациями».

Недавними исследованиями, сообщает французская газета, «было установлено, что в 1871 г. два трупа были подвергнуты позорной процедуре популярного суеверия по наущению духовенства… О, слепые предрассудки!»

Но доктор Пиерарт в цитате, приведенной де Мюссе, отважно защищающим существование вампиризма, восклицает:

«Вы говорите – слепые предрассудки? После такого огромного количества фактов, так часто удостоверенных, должны ли мы говорить, что их больше нет и что они всегда были необоснованны? Ничто не происходит из ничего. Каждое поверье, каждый обычай возникает из фактов и причин их породивших. Если бы никто никогда не видел, как в семьях некоторых стран появляются существа, принявшие вид знакомого умершего и пришедших за тем, чтобы сосать кровь одного или нескольких лиц, и если бы затем не последовала смерть их жертв от истощения, никто никогда не пошел бы на кладбище, чтобы выкапывать трупы; и мы никогда не являлись бы свидетелями того невероятного факта, что обнаруживаются лица, пролежавшие похороненными несколько лет, и у них глаза были открыты, розовый цвет кожи лица, гибкое тело, рот и нос полны крови, и при обезглавливании из них потоками льется кровь» [315, т. iv, с. 104].

Один из наиболее значительных примеров вампиризма фигурирует в частных письмах философа маркиза д'Аргенса; также в «Британском обозрении» за март 1837 г. английский путешественник Пашлей описывает несколько случаев, наблюдавшихся им на острове Кандия. О подобных наблюдениях свидетельствует доктор Джобард, антикатолический и антиспиритуалистический известный бельгийский ученый.[322]

«Я не буду заниматься исследованиями», – писал епископ д'Авранчес Хъют, – «истинны ли факты вампиризма, о которых постоянно сообщают, или же они плод распространенного заблуждения: но одно несомненно, что они засвидетельствованы таким большим количеством авторов и таким большим количеством очевидцев, что никто не должен приступать к решению этого вопроса без надлежащей осторожности» [317, с. 81].