Разоблаченная Изида. Том II

С времен отдаленнейшей древности человечество, как целое, всегда было убеждено в существовании личной духовной сущности внутри личного физического человека. Эта внутренняя сущность была более или менее божественна в зависимости от ее близости к венцу — Хрестосу. Чем теснее это единение, тем безмятежнее человеческая судьба, тем менее опасны внешние обстоятельства. Это верование не есть ни набожность, ни суеверие, а только всегда присутствующее инстинктивное ощущение близости другого, духовного и невидимого мира, который, хотя и является субъективным для чувств внешнего человека, совершенно объективен для внутреннего эго. Кроме того, они верили, что существуют внешние и внутренние условия, влияющие на решения нашей воли в отношении наших поступков. Они отвергали фатализм, ибо фатализм подразумевает слепое течение какой-то еще более слепой силы. Но они верили в судьбу, которую каждый человек с рождения до смерти ткет нить за нитью сам вокруг себя, как паук ткет свою паутину; и что эта судьба направляется или тем присутствием, которое некоторые называют ангелом-хранителем, или же нашим, более личным, астральным внутренним человеком, который уж слишком часто становится злым гением плотского человека. Оба они ведут вперед внешнего человека, но один из них должен преобладать; и с самого начала этой невидимой борьбы суровый и неумолимый закон возмездия вступает в силу и неуклонно следует за всеми отклонениями. Когда соткана последняя прядь, и человек как бы закутался в сеть своих собственных деяний, тогда он оказывается всецело под властью этой самим созданной судьбы. Она тогда или закрепляет его, подобно инертной раковине, на неподвижной скале, или подобно перышку уносит его в вихре, поднятом его собственными действиями.

Величайшие философы древности не находили это ни неразумным, ни странным, что «души приходили к душам и сообщали им данные о будущем, иногда письменно или одним только прикосновением или взглядом открывали им прошлые события и возвещали будущее», — как говорит нам Аммоний. Кроме того, Ламприас и другие верили, что если развоплощенные духи или души могли спускаться на землю и становиться хранителями смертных людей,

«то нам не следует думать, что и те души, которые пока еще пребывают в телах, лишены этой силы, посредством которой первые узнают будущие события и способны провозглашать их. Невероятно», — добавляет Ламприас, — «чтобы душа приобрела новую силу пророчествования, после отделения от тела, которой она до этого не обладала. Скорее мы можем прийти к выводу, что она обладала всеми этими силами в течение ее единения с телом, хотя и в менее совершенном виде… Ибо точно так же, как солнце не только тогда светит, когда выходит из-за облаков, но всегда сияло и только казалось затянутым и затемненным испарениями, — так и душа не только тогда получает силу заглядывать в будущее, когда она выходит из тела, как из-за облака, но обладала ее всегда, хотя и затемненной связью с земным».