Разоблаченный любовник (Др. изд.)

Определенно медсестра. Эти костюмы рядом с дверью желтого цве… проклятье! Она же не надела костюм! Если у Буча поражена иммунная система, Марисса должна его защитить.

– Буч, я сейчас пойду и надену…

– Нет… не оставляй меня… не уходи…

Связанные руки стали извиваться, заскрипели кожаные ремни.

– Пожалуйста… ради бога… не оставляй меня…

– Все в порядке, я сейчас же вернусь.

– Нет… моя любимая… желтое платье… не оставляй меня…

Растерявшись, она наклонилась и нежно положила ладонь ему на лицо.

– Я тебя не оставлю.

Он прильнул к ладони, треснутые губы потерлись о ее кожу.

– Обещай, – прошептал он.

– Я…

Воздушный шлюз с шипением открылся, и Марисса посмотрела через плечо.

В комнату, словно торпеда, ворвался Хаверс. Даже сквозь желтую маску в его взгляде читался ужас, столь же очевидный, как и его крик:

– Марисса!

Он покачнулся, голос из-за маски звучал приглушенно и испуганно.

– Милостивая Дева, что ты… на тебе должен быть защитный костюм!

Буч заворочался, она легонько погладила его руку.

– Ш-ш… я здесь.

Он несколько успокоился.

– Я сейчас надену… – начала она.

– Ты даже не представляешь…О боже!

Все тело Хаверса затряслось.

– Теперь ты скомпрометирована. И возможно, заражена.

– Заражена? – Она взглянула на Буча.

– Конечно же, и ты должна была это почувствовать, когда входила сюда.

Хаверс разразился потоком слов, которых Марисса не слышала.

Пока брат продолжал ругаться, она пересмотрела приоритеты, и все встало на свои места. Неважно, что Буч ее не узнал. Если ошибка поможет ему выжить и бороться, это единственное, что имеет значение.

– Марисса, ты слышишь меня? Ты зараже…

Она вновь глянула через плечо.

– Что ж, если я заражена, то должна остаться здесь. Так ведь?

Глава 7

Джон Мэтью занял боевую стойку перед своей целью и сжал в руке кинжал. На противоположной стороне зала, за морем синих матов, с края трибун свешивались три груши для битья. Джон сосредоточился, в его воображении одна из них, та, что посередине, стала лессером. Он представил себе белые волосы, бледные глаза и мучнистую кожу, являвшиеся ему во снах, и побежал; босые ноги шлепали по плотному резиновому полу.

Щуплое тело подростка не обладало ни скоростью, ни мощью. Но через год они сравняются с силой его ненависти.

Черт побери. Он. Не может. Дождаться. Своего превращения.

Подняв воображаемый кинжал над головой, Джон открыл рот, чтобы издать боевой клич. Не раздалось ни звука, но он вообразил, что кричит очень громко.

Лессеры задели его лично, убив родителей. Тор и Уэлси приютили Джона у себя, рассказали, кем он на самом деле является, и, единственные за всю его жизнь, окружили любовью. Когда эти мерзавцы убили Уэлси, а Тор исчез, Джон остался наедине со своей местью, местью за них и за еще одну невинную жизнь, отнятую больше года назад.

Джон приблизился к груше, занеся руку над головой. В последнее мгновение он сгруппировался, перекатился на мате и ударил в грушу «кинжалом» снизу. Если бы это был настоящий бой, клинок вонзился бы в брюхо лессера. Глубоко.

Джон повернул рукоятку.

Затем вскочил на ноги и крутанулся, воображая, как нежить падает на колени, прижав руки к дыре в своем животе. Он погрузил кинжал в верхнюю часть груши, представляя, как лезвие исчезает ниже затылка…

– Джон?

Тяжело дыша, он повернулся.

Женщина, приближающаяся к нему, заставила его задрожать – и не потому лишь, что застигла врасплох. Бет Рэндалл, королева-полукровка, женщина, приходившаяся ему сестрой, – по крайней мере, это подтвердили анализы крови. Странно, но, когда она находилась поблизости, его мозг словно отключался, голова сжималась. Хорошо, что хоть сейчас он не упал в обморок. Как при первой встрече.

Бет прошла по матам – высокая, стройная, в джинсах и белой водолазке, темные волосы того же оттенка, что и у него. Когда она подошла ближе, Джон смог уловить исходящий от нее запах привязанности Рэта, терпкий аромат, характерный для ее хеллрена. Джон подозревал, что этот след оставался после секса, так как запах проявлялся сильнее всего во время Первой Трапезы, когда парочка спускалась из своей спальни.

– Джон, ты присоединишься к нам на Последней Трапезе?

«Мне надо тренироваться», – показал он жестом. Все в доме уже выучили этот язык, и такое снисхождение к слабости Джона – к отсутствию голоса – вызывало в нем раздражение. Он не хотел, чтобы его как-либо выделяли. Хотел стать нормальным.

– Мы будем рады видеть тебя там. Ты и так проводишь здесь много времени.

«Тренировки очень важны».

Она бросила взгляд на «клинок» в его руке.

– Так же, как и многое другое.

Пока он смотрел на Бет, ее темно-синие глаза пробежали по залу, словно она старалась придумать подходящий предлог.

– Пожалуйста, Джон, мы… Я за тебя волнуюсь.

Еще три месяца назад он бы очень хотел услышать от нее эти слова. И от других. Но не теперь. Ему ни к чему ее беспокойство. Он хотел, чтобы она не стояла на его пути.

Когда Джон помотал головой, Бет глубоко вздохнула.

– Хорошо. Я опять оставлю еду в офисе. Пожалуйста… поешь.

Он кивнул и, когда она подняла руку, словно хотела до него дотронуться, сделал шаг назад.