Разоблачить вампира

– Очень, – призналась она, пытаясь выползти из-под меня. Собрав всю волю в кулак, я отодвинулся от неё. И она нагишом понеслась в ванную, где зачем-то включила воду. А спустя сто пятьдесят семь секунд крикнула. – А ты не хочешь подкрепиться?

Не хочу. Но возможно это нужно бабочке. Нельзя забывать о потребностях человека.

– Не откажусь, – откликнулся я, натягивая брюки. В этот момент в комнату зашла Вероника, обнаженная. И видимо всё поняла по моему взгляду, раз поспешила накинуть мой свитер на голое тело. Я отвел взгляд и глубоко вздохнул, призывая на помощь всю свою выдержку. И почему я веду себя как какой-то юнец, впервые добравшийся до женского тела?

Собственно во время ужина ко мне вернулась трезвость ума. Я вспомнил о родителях Ники, которые могли вернуться в любой момент. Взглянул на Веронику, чтобы предложить перебраться уже в мою квартиру, но в этот момент она облизывала пальчики от сока мандарина. И все здравые мысли покинули мою голову. Уже через пару минут весьма откровенных ласк я тащил свою добычу обратно в спальню. Где с особой изобретательностью довел её до исступления… И мы снова улетели вместе под небеса.

Через пару часов Ника полностью вымотанная вяло обнимала меня руками, очень сонно моргая. А я в это время уговаривал себя потерпеть чуть-чуть и дать ей отдых. И в этот момент в коридоре раздался шум: кто-то вставлял в замок ключ. Скрежет замка привлек внимания Вероники. Она буквально подскочила на кровати и уставилась на меня испуганными глазами.

– Родители! – выдохнула она. И её глаза заметались по спальне. – Прячься! В шкаф.

Я выразительно посмотрел на неё, но она в это время натягивала штаны от пижамы, скача на одной ноге.

– В коридоре куртка весит, да и обувь стоит, – возразил я и, поднявшись, шустро одел брюки. А самого на смех прибивало. В первый раз в такой ситуации оказался. Обычно я более тщательно планирую свидания. Следя одним глазом за одевающейся Вероникой, быстро нацепил носки и свитер.

– Ой, а у нас гости, – заметила мать Вероники.

– Вижу, – мрачно отозвался отец.

И веселость резко покинула меня. Не то чтобы я боялся какого-то человечишки, но это все же отец Ники. И убивать или калечить его нельзя.

Вероника хлопнула себя по лбу, шепотом выругавшись.

– Ника! – позвала её мать. Ника схватила наушники и нацепила их на голову.

– Мам? – удивленно откликнулась она, выходя в коридор. – А мы тут с Максимом музыку слушали.

Теперь уже я хлопнул себя по лбу. Гениально, ничего не скажешь!

Но послушно вышел в коридор.

– Мам, пап, это Максим, мой парень, – представила Вероника меня. Да уж, таким званием меня никто не одаривал. Я улыбнулся, пытаясь скрыть смешинки в глазах. – Максим, это мой отец, Михаил Алексеевич, и моя мать, Тамара Ивановна.

– Приятно познакомиться, – дежурно выдал я, прямо встречая хмурый взгляд Михаила.

– А что ж вы цветы в воду не поставили? – всплеснула руками Тамара. Скажите спасибо, что с пола подобрали, как и мою куртку. Она забрала букет и поспешила на кухню, где, к слову сказать, мы не прибрали после трапезы. – Ника, а что ты курицу не разогрела? И салат с ананасами не достала?

– Что, зятек? – с многообещающей улыбкой начал Михаил. – Покурим?

– Не курю, – честно откликнулся я. – Но компанию вам составлю.

Ника посмотрела на отца умоляющими глазами.

– Пап, ну ты чего… – протянула она жалобно.

– Всё нормально, – поспешил успокоить Веронику, погладив её спину вдоль позвоночника. Разоблачительница тут же перехватила мою руку, обеспокоенно заглядывая в мои глаза.

– Я с вами, – выпалила она. Ну уж нет, мне свидетели в её лице точно не нужны.

– Ника, мы сами разберемся, – твердо сказал я. – Лучше помоги матери накрыть на стол.

И тут же кивнул Михаилу на дверь. Он смерил меня ещё одним оценивающим взглядом и потянулся к замку. Я же быстро обул ботинки и двинулся следом за «тестем» на лестничную площадку, а затем и на открытый балкон.

Послушать, что он скажет? Или сразу внушить правильные мысли?

Михаил глубоко вздохнул, а я решил пока не торопиться.

– Это с тобой Ника последние два месяца бегала на свидания? – спросил он строго. Кивнул, скрывая усмешку. – Тогда чем ты её обидел две недели назад?

– Кто кого «обидел» ещё вопрос, – пробурчал я, но тут же взял себя в руки. – У нас было недопонимание.

– Обычно после «недопонимания» Вероника злится, а не плачет взахлеб, – возразил Михаил, впиваясь взглядом в мое лицо. Плачет? Каюсь в тот вечер после корпоратива, я уехал сразу, как только она зашла в квартиру. Слишком злился на Нику. Поэтому слова тестя удивили и озадачили меня, и это не укрылось от внимания мужчины.

– Вероника была под градусом, – деланно безразлично пожал я плечами. – Может поэтому так странно отреа…

– Моя дочь – боец, – уверенно, с напором произнес мужчина. – И слёзы ей совершенно не свойственны.

Я кивнул, принимая информацию к сведению. Да и я сам ни разу не замечал за ней такой слабости. Даже после того, как она чуть не угодила под колеса машины, в глазах её я не заметил ни одной слезинки. То есть она ими даже как средством манипуляции не пользуется.