Разобранные

Надзирательница ответила, не задумываясь, чисто механически, как на вопрос назойливого репортера. «Мы спасаем вас, потому что того требует совесть, – сказала она. – Ваше спасение – наша награда».

Все надзиратели так говорят. Риса назвала эту манеру «ну, в общем». Ничего не значащие фразы, никаких деталей. И это сквозит не только в словах, но и во взглядах. Такое впечатление, что они видят в толпе беглецов какую-то концепцию, а не стайку испуганных детей. В результате люди в хаки упускают или намеренно не замечают всех тонкостей социальной жизни в ангаре, а ведь эти на первый взгляд незаметные нюансы способны снести металлическую крышу не хуже, чем рвущие в клочья воздух турбины реактивных самолетов.

К концу второй недели Рисе становится ясно, к чему ведет такое отношение. Атмосфера бунта сгущается вокруг одного единственного человека, которого, как Риса надеялась, ей в жизни встречать больше не придется. Однако он появился, и привезли его вскоре после прибытия в ангар Коннора и Рисы.

Роланд.

Как и раньше, в убежище у Сони, он остается самым опасным парнем во всей компании. Все бы ничего, но в последнюю неделю Коннор тоже стал проявлять признаки эмоциональной нестабильности. В тесных стенах промежуточных убежищ он вел себя прилично. Там он еще был способен сдерживать темперамент и не совершил ни одного импульсивного или иррационального поступка.

Однако в ангаре, в пестрой и многочисленной компании беглецов он изменился. Любой пустяк может вывести его из себя. Он уже поучаствовал в полудюжине драк, и Риса решила, что в этом и кроется причина, по которой родители решили отдать его на разборку. Она даже отчасти понимает их – такой бурный характер любого может подтолкнуть к крайностям.

Здравый смыл подсказывает Рисе, что от него лучше держаться подальше. Их союз возник по необходимости, но теперь, в изменившихся условиях, сохранять его смысла нет. И все же день ото дня она чувствует, что ее тянет к Коннору все больше и больше… и что она волнуется за него.

Однажды после завтрака Риса подходит к Коннору, чтобы указать ему на серьезную опасность, которой он, похоже, не замечает. Коннор сидит в одиночестве на цементном полу и пытается выцарапать ржавым гвоздем чей-то портрет. Видно, что художник из него так себе, хоть Рисе и очень хотелось бы, чтобы Коннор был талантливым. Риса расстроена, ведь если бы он был художником, они могли бы найти точки соприкосновения на почве творчества. Риса рассказала бы ему о своей страсти к музыке, и он бы ее понял. Но на самом деле он, скорее всего, даже не знает, что она пианистка, а если бы и знал, то едва ли заинтересовался бы этим.

– Кого ты рисуешь? – спрашивает Риса.

– Девушку, с которой был знаком дома, – отвечает Коннор.

Риса незаметно загоняет в глубины подсознания охватившую ее ревность.

– Она тебе нравилась?

– Ну, вроде того.

– Слишком большие, непропорциональные глаза, – замечает Риса, изучая набросок.

– Наверное, это потому, что их я помню лучше всего.

– А лоб получился слишком низким. Если бы она была такой, какой ты ее нарисовал, мозг бы просто не поместился в голове.

– Да, она не слишком умная.

Риса смеется, и Коннор улыбается в ответ. Когда он в таком настроении, трудно даже представить себе, что он и тот драчун, которого она видела в течение всей недели, один и тот же человек. Глядя на него, Риса пытается понять, готов ли он услышать то, о чем она собиралась ему рассказать.

– Ты хотела со мной чем-то поделиться или просто пришла критиковать рисунок? – спрашивает Коннор, глядя в сторону.

– Знаешь… хотела узнать, почему ты сидишь один.

– А, значит, ты решила стать моим психиатром.

– Все считают, что мы вместе. Если мы и дальше хотим так выглядеть, ты не можешь все время вести себя асоциально.

Коннор оглядывается на собравшихся в ангаре ребят. Риса следит за его взглядом. За стенами убежища утро, и каждый по мере сил пытается чем-то заняться. Все уже успели перезнакомиться и образовать несколько кружков по интересам. Есть, к примеру, группа ребят, относящихся ко всему с ненавистью и неприязнью. Они, как всегда, перемывают кости остальным и критикуют все подряд, напоминая клубок шипящих змей. Есть мальчик, который из-за гайморита может дышать только ртом. Он все время читает книгу комиксов – одну и ту же, без конца. Маи нашла себе пару – мальчика с торчащими в разные стороны волосами, затянутого с ног до головы в кожу и с пирсингом по всему телу. Его зовут Винсент. Вероятно, она нашла родственную душу, потому что они с утра до вечера целуются, привлекая целую группу ребят, которые смотрят на них.

– Я не хочу быть социальным, – говорит Коннор. – Мне эти ребята не нравятся.

– А почему? – спрашивает Риса. – Слишком похожи на тебя?

– Они неудачники.

– Да, я именно это и хотела сказать.

Коннор делает вид, что рассердился, но у него не очень получается. Посмотрев на Рису, он опускает глаза, но Риса уверена: не на рисунок он смотрит и не об оставшейся дома девушке думает – его мысли где-то далеко.