Разочарованные (СИ)

Девушки кончили одновременно, а вот Драко потребовалась еще минута отчаянных толчков, чтобы достичь кульминации. Без лишних слов он разворачивает темноволосую девушку лицом к себе и, надавив на ее плечи, заставляет снова опуститься на колени перед ним. Она сама губами поймала его член и даже успела сделать несколько движений головой, прежде чем почувствовала, как ее рот наполнился тёплой спермой.

В чувство троицу привел звук шагов, что отдалялся от двери. Гриффиндорки испуганно переглянулись, а Драко взмахнул руками, от чего его одежда прильнула к его телу и пуговицы сами застегнулись. Всего каких-то тридцать секунд, а Драко оставалось лишь стряхнуть невидимые частички пыли со своей одежды.

– Я все улажу, – послал он улыбку девушкам и скрылся за дверью кабинета.

– Я думала, что ты встречаешься с Роном, – сказала брюнетка, оценивающе глядя на блондинку.

– Я иногда с ним сплю, – в ответ пожала та плечами.

– А с Малфоем?

– Время от времени, – с важным видом отвечает блондинка, пытаясь придать себе какую-то значимость, потому что на самом деле все было весьма грустно.

– Ну ты даёшь, Браун! – восхищенно произносит брюнетка, протягивая платок Лаванде, чтобы та привела лицо в порядок.

– Я вижу, ты пришла сюда не с пустыми руками, Вейн, – улыбается ей Лаванда.

– Как знать, куда заведёт темный коридор, но с платком и влажной салфеткой как-то спокойнее, – рассмеялась Ромильда.

– А я думала, что у тебя в планах тесная дружба с Гарри Поттером, – пытается уколоть Лаванда.

– Но разве дружбу можно испортить качественным сексом? – Ромильда вызывает у Лаванды вздох зависти.

Полностью одевшись и заперев кабинет, девушки поспешили в башню Гриффиндора, чтобы в темноте своей комнаты и за тяжёлым пологом каждая могла заново пережить случившееся, отчаянно перебирая пальцами между ног, представляя там чужую руку.

Малфой же проследил за наблюдателем. И сейчас он остановился перед дверью туалета, не решаясь заглянуть внутрь и уличить Поттера. Он ещё днём заготовил шуточки и обидные высказывания, но замер перед дверью, словно мальчишка.

Тишина была оглушающей. Драко даже слышал, как кровь бежит по венам. Но в тот момент, когда Драко потянулся к ручке, тишину разрезал неожиданно громкий, но сдавленный стон.

«Только не это», – проносится в голове у Малфоя. Драко хотел вломиться в туалет, чтобы объяснить Поттеру, что… Что? Им нечего было сказать друг другу. Если быть честным, то Малфой затеял эту сцену, чтобы показать ненавистному гриффиндорцу, что он не гей, а теперь этот гриффиндорец дрочет в туалете.

«А вдруг не дрочет? – с надеждой подумал слизеринец. – Вдруг он там тоже уединился с кем-нибудь?»

Предварительно наложив на дверь заклинание, чтобы она противно не скрипнула, выдавая его присутствие, Драко медленно приоткрыл дверь, молясь всем, кому только можно, чтобы его в этот момент никто не увидел.

Но надежды были напрасны – Поттер действительно стоял там, уперевшись одной рукой о стену, а второй бешено… Но Малфой тут же отпрянул назад, зажмурив глаза. Одно дело, когда Поттер пялится на него, другое – когда он добровольно смотрит, как этот очкарик себя ублажает. Малфой бежал тогда к себе в комнату, повторяя без устали, что он, мать его, нормальный.

Драко открывает глаза. Было уже далеко за полночь, и воздух наверху Астрономической башни пронизывал насквозь, но Драко упорно не желал подниматься с грязного пола, осознавая тщетность всех попыток вытащить самого себя из той задницы, в которую он угодил.

– Дай мне хоть какой-то знак, – просит парень, посылая отчаянные взгляды в космос. – Ну пожалуйста!

То ли так совпало, то ли это была насмешка судьбы, но Драко заметил краем глаза, как на небе промелькнула маленькая искорка, оставив после себя след. Малфой будто снова оказался на балконе в своей комнате в Малфой-мэноре, всего на секунду его душа наполнилась отчаяньем звезд, но Драко лишь моргнул, чтобы убедиться, что ему все это не привиделось. Рукой он очертил полукруг, повторяя падение кометы, а затем мысленно повторил свое обещание.

Драко прикрыл глаза и постарался очистить сознание, убирая все лишнее из разума и пряча постыдное, неприличное и такое желанное. По его ментальному озеру прошла рябь, а затем легкая волна вынесла на берег булыжник по имени Гермиона Грейнджер. Малфой пытался бросать их обратно в темные воды, но они снова и снова всплывали, бередя душу и царапая ее, ломая ребра в отчаянной попытке выбраться наружу.

Образы сменялись друг за другом, мысли бежали вперед за фантазией, а Драко матерился сквозь плотно сжатые зубы, проклиная копну каштановых волос и вздернутый носик, который лез, куда его не просят.

Если Малфой и сумел успокоить свои воспоминания, то вот с фантазией все было не так просто. Глядя на звезды, парень размышлял, как же трахается гриффиндорская всезнайка. Ей нравится медленно, будто она сходит с ума? Или предпочитает быстро, едва успевая переводить дыхание? А может, ей нравится грубо? Чтобы душили, сжимали тонкую шею или отчаянно шлепали по заднице? А может она любит, когда ей на ухо шепчут пошлости, а она заливается румянцем?