Разочарованные (СИ)

Едва они переступили порог комнаты, как Забини тут же усадил Малфоя в кресло, накинул на его дрожащие плечи плед и сунул в его руки бокал с огневиски.

– Я достал ее, – шепотом говорит Забини, усаживаясь на пол напротив друга и наливая себе напиток.

– Кого?

– Астральную розу.

Бессмысленный взгляд Малфоя становится более сфокусированным, а затем он одними губами произносит «покажи», и Блейз достает из кармана мантии небольшой сверток. Вся комната озарилась тусклым сиянием, когда Блейз распаковал его.

– Она прекрасна, – шепчет Драко.

Блейз бережно передает ему цветок, аккуратно держа за стебель, но Малфой не торопится его брать. Очарованный его красотой, Драко смотрит, как нежно подрагивают прозрачные лепестки. Он протягивает руку, чтобы пальцем коснуться молодого бутона, но его пальцы проходят сквозь него.

– Только стебель, Драко, – напоминает Блейз.

– Да-да, я просто никогда не видел подобного, – он хочет взять цветок, но Блейз убирает руку с розой подальше, а потом и вовсе накидывает на нее зачарованное рунное полотно.

– Получишь, когда протрезвеешь.

– Но я трезв!

– Ненадолго, – уверенно произносит Блейз. Он знает, ночь будет долгая и тяжелая, как у них обоих на сердце. – Я просто не хочу, чтобы следующий цветок сорвали с твоей могилы.

Малфой улыбнулся, а затем залпом осушил стакан. Ночь определенно будет долгой, длиною до понедельника.

========== Глава 11 ==========

Это был эффект разорвавшейся бомбы. Разве что ленивый не шептал другу на ухо о том, что у Гермионы Грейнджер появился парень, да еще со Слизерина. Никто даже не открыл за завтраком свежую корреспонденцию, все подслушивали, что говорят другие.

Малфой сидел на своем обычном месте во время завтрака и морщился от похмелья. Голову пронзала острая боль от любого вскрика, и Малфой невербально посылал заклинания в особо громких. Тут и там раздавалось что-то наподобие: «Да я сам видел, как она расстегнула ему ширинку, а потом…» или же «захожу в библиотеку, а она под столом…». Малфой усмехнулся от этого бреда, а потом резко поморщился от пробегающей боли в голове. За шесть лет обучения он не слышал ничего глупее и невероятнее в стенах Хогвартса.

Большой зал гудел, собирая столь приятную сплетню и приписывая все новые и новые подробности.

– Ты позеленел от зависти, – как бы между прочим сказал Забини, отправляя в рот очередной кусок омлета.

– Голова просто раскалывается, – морщится Драко.

– Да-да, – кивает с улыбкой Забини, и Малфой посылает в него убийственный взгляд. – Ну признай, что они неплохо смотрятся, да? – кивает он на лестницу, по которой идут виновники всех сплетен.

Но Драко и бровью не ведет. Он не спеша ест панкейк, чинно макая его в сироп, а потом легко трясет вилкой, чтобы кленовая жидкость равномерно растеклась по кусочку, а ее остатки медленно стекли в соусницу, и только после этого Малфой отправляет кусочек в рот, важно пережевывая, оттягивая момент, когда все же придется посмотреть на них. На нее.

Забини же, казалось, находил всю эту ситуацию крайне забавной, и отшучивался за слизеринском столом. Он отпускал различные двусмысленные высказывания, истинный смысл которых понимал только друг, сидящий по правую руку от него.

– Прячешься за улыбкой? – не выдерживает Драко, откинув столовые приборы.

– Не понимаю, о чем ты, – пряча улыбку, отвечает мулат.

– Согласись, что она тупа, как курица.

– Не понима…

– Я до последнего надеялся, что между Ноттом и тобой эта дура выберет тебя. – Услышав долгий выдох, Малфой спрашивает. – А ты?

Блейзу так и хочется закричать “я тоже!”, но он улыбнулся лишь уголками губ и сказал следующее:

– И оказаться меж двух огней? Увольте.

Малфой ожидал совсем другого ответа, но, немного подумав, кивнул.

Когда Теодор сел за слизеринский стол, никто не засыпал его вопросами. Пусть слизеринцы и не одобряли эту связь, но восхитились его проворностью, которая позволила захомутать такую, как Грейнджер. За столом же Гриффиндора творился сущий ад. Все прожигали ее взглядом и отводили глаза, качая головой. Рон вообще от нее отсел в конец стола, громко бросив, что она – слизеринская подстилка. Гарри же лишь смотрел на нее пристальным взглядом, пока Джинни довольно улыбалась.

– Ты что, все знала? – шепотом поинтересовался Гарри у нее.

– Догадывалась, но не была уверена.

– Могла бы и сказать, – недовольно буркнул Гарри.

– И чтобы ты сделал?

– Ну… Наверное, все испортил бы, – сдался Гарри под серьезным взглядом Джинни, и та рассмеялась.

– Как ты? – спросила Джинни у подруги.

– Ожидала худшего.

– Гермиона, если он тебя хоть пальцем тронет, то я… – обещал Гарри, но Джинни прыснула в ладошку и перебила его:

– Поверь мне, он ее тронет не только пальцем.

Гарри покраснел, Гермиона стала пунцовой, но потом они дружно рассмеялись.

– Я был серьезен! – первым пришел в себя Гарри.

– Я тоже, – все еще улыбаясь, сказала Уизли.

– Спасибо, это важно для меня, – серьезно сказала Гермиона.