Разочарованные (СИ)

– О, – улыбнулся парень. – Если бы я знал, что тебе нравится пожестче, я бы трахнул тебя намного раньше.

Он стал нежно массировать ей клитор, вызывая сладкие стоны. Он аккуратно ввел в нее второй палец, заставляя девушку вцепиться в его плечи, распаляя сильнее.

– Ох Мерлин, – простонала она, чувствуя приближение оргазма. Она уже сама подмахивала бедрами.

– Меня зовут Драко, – напомнил он ей, но девушка упорно бормотала что-то про Мерлина. Ее взгляд помутнел, она уже видела склон, с которого должна упасть, как Драко резко прекратил все это, вызывая стон разочарования у девушки. – Ну мы же не хотим, чтобы ты одна получала удовольствие, дорогуша? За удовольствие нужно платить, – с какой-то неподдельной горечью произносит он.

Ее глаза широко распахнулись, когда она почувствовала его возбужденный член между своих ног. Она попыталась сжать бедра, но корпус Драко не дал ей этого сделать. Сладкая дымка, что окружала ее, рассеялась в тот момент, когда он одним мощным рывком ворвался в ее девственные глубины.

Это был отчаянный вопль. Малфой был готов поклясться, что человек не мог так кричать. Он замер, обескураженный. А Гермиона плотно зажмурила глаза от боли. Малфой определенно ее наказывает, но за что – девушка не знала. Она сжалась, ожидая новую порцию боли, а ее все не было. Тогда девушка рискнула открыть глаза и увидела лицо Малфоя. Глаза парня были закрыты, а лицо исказила ужасная гримаса. Увидев, что он не собирается это продолжать, она зарыдала.

Драко сделал попытку отстраниться, но Гермиона лишь теснее прижималась к его груди, стараясь выплакать всю свою боль и обиду. Он не оставлял попытки выбраться из ее объятий, ведь он их совершенно точно не заслуживал, но девушка все льнула и льнула к нему.

– Пожалуйста, – просит она. – Не уходи.

– Я не могу, Грейнджер, – тихо-тихо отвечает он ей.

– Давай… давай закончим? – Предлагает она.

– Ты сумасшедшая?

Но вместо ответа она пытается как-то шевелиться. Ей мешает острая боль в районе живота и пульсирующая боль в боку, но она не оставляет попытку насадиться на него. Малфой так же упорно пытается отстраниться от нее, но, по какому-то глупому стечению обстоятельств, проскользнул чуть глубже. Он был шокирован собственным стоном.

– Тебе ведь хорошо, пожалуйста, не останавливайся. Я прошу тебя.

Это была последняя капля. Здравый смысл покинул его голову. Был только он, она и его член в ней. И девочка настаивала, чтобы он продолжал. Малфои были джентльменами, а джентльмены не спорили с дамами.

Первый толчок в ней.

Второй – и он стонет.

Третий – и она тихо ахает.

Еще один – и он закрывает глаза, чтобы сфокусироваться на ощущениях. У него в животе был настолько тугой узел, и было бы за счастье, если он продержится хотя бы две-три минуты. Он пытается быть нежным и сделать все медленно, но член, который мечтал быть в ней больше трех лет, считает иначе.

Это будет неловко, если он кончит первым, не удовлетворив Грейнджер, но парень утешил себя тем, что потом опустится ниже и языком доведет дело до конца. А потом еще раз, чтобы принести извинения. А затем, когда она придет в себя, он будет долго-долго и медленно-медленно трахать ее членом, выбивая все из ее умной головки. Все, кроме его имени. Чтобы кончить осталось каких-то несколько жалких фрикций, как Гермиона его позвала:

– Драко? – парень замер в ней. – Драко, – повторила она. – За что? – шепотом спросила она.

Это было то, чего он боялся больше всего на свете в данный момент. Член отчаянно требовал разрядки, а потом уже разговоров, но Драко не мог отнять у Гермионы еще и правду. Он скатился на бок и лежал, бессмысленно глядя в потолок.

– Я думал, что ты была близка с ним, – а затем добавил, – с Виктором Крамом, – а потом опять добавил, – и с другими тоже.

Он не видел, но слышал, как она заплакала. Ее слезы разъедали ему сердце, но он ничего не мог уже сделать. Гермиона отвернулась от него, натягивая одеяло по самый подбородок. Малфой решил ей помочь, видя, что дрожащие руки не справляются:

– Гермиона, нам нужно поговорить, – мягко начинает он, укутывая ее плечи.

– О, Малфой, с удовольствием, – ядовито шепчет она. – Только для этого тебе придется написать мне огромное письмо, потому что, клянусь тебе, если ты еще хоть раз дотронешься до меня, я убью тебя! – Гневно произносит она, всхлипнув в конце своей тирады.

Гермиона проплакала практически всю ночь, а Малфой лежал и пытал себя болью, что причинил ей. Подумать только, больше всего на свете он хотел оберегать и лелеять Гермиону Грейнджер, а вместо этого оттолкнул ее навсегда. Он прокручивал в голове каждую обидную фразу, что говорил ей, причиняя себе намеренно боль. Только лишь когда солнце начало вставать, Гермиона перевернулась на спину. Трепетно он отвел локон с ее лица. Он смотрел на нее, не в силах наглядеться. Очевидно, она никогда больше не будет так близко к нему. Он понимал, что никогда в жизни она не будет его, поэтому любил ее бесконечно долго, бесконечно навсегда.