Разочарованные (СИ)

Он тут же подходит к ней, обнимая и кутая в свой пиджак.

– Я увезу тебя в самое безопасное место и брошу все к твоим ногам, – обещает он.

– Где оно? Где безопасное место? – пессимистично спрашивает гриффиндорка.

– Оно тут, Гермиона, – он обнимает ее крепче, – рядом с тобой.

– Я запомню, – улыбнулась она. На душе стало легко, словно камень, который тащил ее под воду, неожиданно пропал.

– Запомни.

Что-то заставляет Гермиону развернуться в его руках и внимательно всмотреться в молодого человека.

– Все хорошо? – она провела рукой по его волосам.

– Вполне.

– Я вижу, тебя что-то тревожит.

Десять баллов Гриффиндору за наблюдательность.

Он разжал объятия и вернулся снова к перилам, вглядываясь в горизонт. Гермиона хотела к нему подойти и обнять, прямо как он, когда она грустила. Вся его поза была напряженной, словно внутри парня была самая настоящая битва.

– А если бы всего этого не было? – он поудобнее устроился на перилах Астрономической башни. Встретив ее непонимающий взгляд, он пояснил, – в стенах замках не было бы вечной вражды между нашими факультетами, за стенами замка не шла бы очередная магическая война. Я бы не был чертовым аристократом, а ты бы не зависела от окружающего мнения, – Гермиона хотела перебить его, но он жестом показал, что еще не договорил. – Не было бы кровавой связи, этого проклятого медальона, – он устало выдохнул. – Был бы только я и он. Кого из слизеринцев ты бы выбрала?

Тишина. Оглушающая тишина. Даже ветер перестал завывать. Молчание затягивалось, и он все прекрасно понимал. Также, как и она.

– Получается, у вас уже не просто связь через медальон, – подытожил Нотт. – Ты привыкла к нему.

– Нет, Тео!

– Все нормально, Гермиона, я понимаю, – сглотнул он некую горечь, что собиралась в горле. – Это нормально, – повторил он. – Такое бывает, что между насильником и жертвой возникает связь.

– Нет, нет, нет! – кричит девушка. – Замолчи! Я не хочу этого слушать! – слова Нотта попадали в самое сердце.

– Тогда кого бы ты выбрала? – синие глаза обжигали своим холодом.

– Я бы хотела, чтобы этого не было.

– Но оно есть, Гермиона!

– Я знаю, – кричит она.

Что-то в Теодоре очень пугает Гермиону, но она никак не может понять, что именно.

– Тебе чего-то со мной не хватало? – он снова спрыгивает с ограждения.

– Все было прекрасно, – тут же отвечает гриффиндорка.

– Было? – уточняет Нотт.

– Все прекрасно, Тео, – поспешно отвечает девушка.

– И все же Малфой лучше, да? – злость, обида и ревность сквозят в его голосе.

– Тео, пойдем в спальни? Мне кажется, ты слишком много выпил, – пытается Гермиона возвать к благоразумию парня, чтобы тот не наделал глупостей.

– Я понял, – улыбнулся Нотт безумной улыбкой. – Просто ты, как и она, тоже выбрала Малфоя.

– Тео, я выбираю тебя. И всегда буду выбирать тебя. Я вообще не буду выбирать, потому что для меня есть только ты, понимаешь? – она делает робкий шаг в его сторону, но он так посмотрел на нее, что она замерла на полпути.

– Понимаю, – он, словно кошка, идет к ней.

Тревожный звоночек раздается в голове Гермионы, но она снова игнорирует свои инстинкты. Пиджак соскальзывает с ее плеч и летит на пол. В следующую секунду Нотт толкает Гермиону, и она падает коленями на пиджак, выставив вперед руки.

– Что ты делаешь? – шокировано спрашивает она, а в следующее мгновение она слышит, как рвется ткань. – Не нужно! – она пытается встать на ноги и ловит его руки, что рвут ее колготки. – Ты же не такой, Тео! – она чуть не плачет.

– Я не Малфой, да?

– Ты… ты ничем не будешь отличаться от него, если сделаешь это со мной.

Очередной взгляд на часы – четыре минуты. Он не успеет.

– Кошечка, посмотри на меня, – просит Нотт.

Гермиона разворачивает свое заплаканное лицо к нему.

– Почему вы с Блейзом называете меня кошечкой? – Гермионе было так страшно, что язык, казалось, жил собственной жизнью.

– Потому что ты когтями забираешь себе все то, что по праву принадлежит тебе, – он нежно отвел прядь волос ей за ухо.

– Ненавижу тебя, – бросает Гермиона, которая все еще не пришла в себя.

– Ненавидь, – разрешает Нотт. – Так будет легче. – А она всхлипнула в ответ. – Грейнджер, слушай меня сейчас внимательно и запоминай, – он снова смотрит на часы, будто опаздывает. – Слушайся Забини, держись Забини. В любой непонятной ситуации не доверяй Малфоям.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Если у тебя будут какие-то вопросы, на которые я не дал тебя ответа, то Хогвартс знает ответ, поняла?

– Нет, – честно ответила девушка.

Минута.

Мимолетный поцелуй в губы. Соленый. Желанный. И острая боль не шее, когда Нотт дернул цепочку.

– Я освобождаю тебя, Грейнджер, – с этими словами он разжал руку, и медальон полетел вниз.

Словно в замедленной съемке Гермиона наблюдала за этим – как ее жизнь, ее судьба разлетелась на сотни тысяч осколков, разбиваясь о серый бетон.

– Что ты наделал? – закричала она. Гермиона перевела взгляд на слизеринца, который уже стоял на перилах. – Тео? – стало страшно. Не за себя. За него. – Вернись ко мне, – просит она.

– Я всегда возвращаюсь, малышка, – до них доносился звон часов, которые отбивали полночь.