Разочарованные (СИ)

Нотт не стал с ней церемониться. У него еще никогда не было спонтанного секса по утрам, да еще и посередине гостиной, поэтому ему было плевать, что являлось предпосылкой к этому. Он больно сжал ее за бедра, ускоряясь все быстрее и быстрее. Панси стонала то ли от боли, то ли от наслаждения, но Нотту было плевать, получает ли она удовольствие или нет. Все девушки созданы исключительно для удовлетворения его потребностей, не более. Нотт чувствовал, что он скоро кончит, но он все-таки был джентльменом, поэтому ему надо было дождаться, пока его дама тоже достигнет разрядки. И он сбавил темп. Почувствовав, что мышцы вокруг его члена стали медленно, но уверенно сжиматься, он большим пальцем стал ласкать анус своей подружки, дразня ее.

– Не надо! – с ужасом попросила Панси, но Нотт лишь усилил давление. Панси билась в истерике, проклиная в душе тот момент, когда решилась соблазнить Забини. Уткнувшись лбом в кресло, девушка молилась, чтобы это поскорее закончилось.

Панси с ужасом ахнула, когда подняла лицо и увидела Забини, который сидел напротив нее и гаденько улыбался, надрачивая свой член.

– Что?.. – девушка попыталась обернутся, но Нотт больно сжал ее шею, лишив этой возможности. – Как ты мог? – обратилась она к Блейзу, но тот лишь пожал плечами, максимально сосредоточившись на униженной Панси.

Пока Паркинсон была занята общением с Блейзом и осмыслением сложившейся ситуации, Нотт уже смог просунуть в тугое колечко ануса палец и теперь пропихивал туда второй. Панси было неприятно, но уже не больно. Девушка начала сама толкаться на его пальцы, чем вызвала улыбку у Нотта. Третий палец тоже уже наполовину поместился в девушке, и Теодор медленно, но упорно потрахивал ими зад девушки. Панси стонала все громче, и Забини пришлось встать перед ней, на кресле, чтобы заткнуть ее рот, что он сделал с огромным удовольствием.

Панси находилась в каком-то смятении. С одной стороны, ее еще никогда не имели два парня одновременно, с другой стороны, она была готова кончить только от одной мысли об этом. Она часто это себе представляла, но не была готова к подобному. А в третьих, они находились в общей гостиной, в любой момент их могли застукать, что возбуждало еще сильнее.

Почувствовав, что скоро кончит, Блейз еще сильнее начал вдалбливаться в рот Панси, вызывая у той слезы. И Нотт не отставал, также находясь на грани. Он с диким рыком и очень интенсивно входил в Паркинсон на всю длину, а потом полностью выходил, бесконечно повторяя свои грубые толчки. Панси умирала от количества острых ощущений, у нее захватывало дух, низ живота приятно тянул. Нотт большим пальцем стал делать круговые движения по ее клитору, и даже член Блейза не мог заглушить девичьи стоны.

Блейз кончил первым. Глубоко войдя в рот девушки, он обильно излился ей в горло. Теодор также почувствовал, что больше не может сдерживаться. Он вышел из влагалища девушки и аккуратно, медленно вошел в уже разработанный анус. Панси что-то недовольно промычала, но Теодор засунул в нее четыре пальца, и та блаженно застонала. Когда он снова стал ласкать ее клитор, она была уже на грани. Именно в тот момент Нотт резко вошел в девственный анус на всю свою длину, вызвав стон боли, но ему было все равно. Сделав буквально пару фрикций, он мощной струей кончил в нее. Паркинсон чувствовала в себе два члена, которые обессилено пульсировали в ней, и хоть это было очень приятно, но недостаточно, чтобы кончить. Тогда Блейз сжал ее соски, ласково их теребя, а Нотт вытащил свой член и потерся им о клитор девушки. С протяжным стоном Панси кончила, почти рухнув на пол, но Нотт заботливо ее поддержал. Усадив девушку в кресло, Тео пожелал всем доброго утра и скрылся. Блейз же, надев штаны, закурил.

– Ненавижу тебя, – шмыгала носом Паркинсон. – Просто ненавижу.

– Но ведь тебе понравилось, – хмыкнул Забини, выпуская дымовое колечко.

– Это изнасилование, – шепотом произнесла она.

– Я бы не сказал, – снова хмыкнул Блейз.

– Я все расскажу Драко, – пообещала девушка.

– Только не забудь сказать, что ты стонала как шлюха, насаживаясь на обоих сразу, – слова Блейза прозвучали словно пощечина. Докурив, Блейз решил принять душ, поэтому направился наверх, но, не дойдя всего пару шагов до лестницы, он сказал:

– Друзья всем делятся, Панс, – и стал подниматься.

Смысл его слов дошел до Панси намного позднее.