Разочарованные (СИ)

– Может она под Империусом, – предполагает Рон, но Гарри отрицательно кивает головой. В зеленых глазах, в глазах, как у матери, мелькает боль. Всепоглощающая. Сжигающая. Да, он, возможно, Избранный, и он должен спасти всю магическую Британию, а может и весь мир, но как спасти мир, если ты не можешь помочь близкому?

Как только за Гермионой захлопнулась створка портрета, ее прямая осанка немного сдулась. Не перед кем было держать лицо. Посмотрев на часы, она поняла, что у нее еще целых три часа до патрулирования. В Башню старост идти не хотелось совершенно. Соседство с Малфоем было… пугающим, но Гермиона бы и под страхом Авады не призналась бы в этом. Она понимала, что глупо бояться, ведь он ее не убьет там, но все же, это был Малфой, а Малфои… это Малфои.

В конце концов, Гермиона решила, что сначала она проветрит голову, а оставшееся время позанимается в библиотеке. Ноги сами понесли ее на Астрономическую башню. Распахнув дверь, она замерла в нерешительности. Все-таки она не хотела идти в Башню старост, чтобы не пересечься с Малфоем и тут на – получите и распишитесь! Слизеринец, собственной персоной. Стоит здесь. Еще и курит!

– Малфой! – ахает Гермиона. – Ты же в школе! – инстинктивно она подбегает к нему и вырывает зажженную и наполовину выкуренную сигарету. Не долго думая, она, взмахом волшебной палочки, превращает сигарету в пепел, который медленно кружась, летит вниз с башни.

– Грейнджер! – рычит Драко. – Ты стала бессмертной?!

– Курение строго запрещено в школе! – кричит на него в ответ девушка.

– Да насрать! – Драко тянется за пачкой и достает сигарету. Но как только он ее поджигает и пытается сделать затяжку, Гермиона ловким движение волшебной палочки заставляет ее повторить судьбу предшественницы. Мысленно послав в Гермиону Аваду, он тянется за третьей. Но не успел он ее и ко рту поднести, как сигарета превратилась в пыль. – Блять, ты серьезно?

– Вполне, – ухмыляется Гермиона.

– Я настойчивый, – Драко тянется за следующей, но и она рассыпается в его руках.

– Я тоже, – Гермиона кривит губы. – Минус десять очков со Слизерина за каждую сигарету, что я сожгла. И еще минус двадцать за все последующие, что ты выкуришь из этой пачки, – она направила на пачку палочку и Драко почувствовал, как она завибрировала в его руках.

– Ну допустим, я заинтригован, – ухмыляется парень, крутя сигарету в своих тонких пальцах.

– Просто помолчи, – просит Гермиона, убирая палочку в карман мантии.

Сбросив сумку с плеча, двумя руками она взялась за перила, подставив лицо теплому ветру. От удовольствия она даже закрыла глаза.

У Малфоя на языке вертелось не менее двадцати трех едких ответов, но он просто сжал челюсти. Вид Грейнджер, которая вот так просто взяла и заткнула его, а потом как ни в чем не бывало наслаждалась вечерней прохладой, стоил этого молчания.

Волосы развевались в разные стороны, глаза блаженно закрыты и рот был чуть приоткрыт. Грудь колыхалась в такт ее дыханию. Вид портила только глубокая складка на ее лбу, но Драко точно знал, что не он ее причина.

Как быстро она стала умиротворенной, так же быстро она и вернулась из этого состояния. Поправив прическу, она перекинула сумку через плечо. Уже у самой двери она бросила невзначай:

– Сегодня дежурим, не опаздывай! – и ушла в библиотеку. Она может днями напролет ломать голову над тем, что происходит и как быть дальше, но домашние задания никто не отменял. А она обязана быть лучшей.

Малфой уже открыл было рот, чтобы указать, что вот кто-кто, но он, в отличии от всяких Грейнджер, ни разу еще не пропустил дежурство, но девушки и след простыл.

– Как пчелка, – проронил он, глядя на горизонт. – Подлетела, ужалила, улетела и забыла об этом, – он достал из пачки сигарету. Ему надо было покурить и пофиг на минус двадцать очков. – А у меня будет долго болеть, – дым медленно, словно анестезия, обволакивал легкие, а затем, раздражая горло, вырывался наружу, оставив на языке горький привкус никотина. – Потрясающе, – проронил Драко.

Пока Драко Малфой медленно смаковал послевкусие от сигареты, Гермиона уже была в библиотеке. Она не чувствовала себя в безопасности в своем любимом кресле, поэтому выбрала другой угол, более темный, без окна, и немного в запретной секции. Но она чувствовала, что вряд ли кто сюда вторгнется.

Разложив пергаменты и свитки на столе, она рылась в своей сумочке, на которую были наложены незримые чары расширения, делавшие ее бездонной. Ладонь наткнулась на приятный холодок, и девушка достала предмет – маленькое, резное, красивое зеркальце.

Гермиона с трепетом провела пальцем по рунам, которые были выгравированы на крышке. К сожалению, девушка понятие не имела, что они значили, но они были такими красивыми, что явно не могли нести вред.

– Я ведь так и не вернула тебя владелице, – шепчет она, открывая его.

По идее, оно должно было двухстворчатым. Но Гермиона приятно удивилась, что с одной стороны было кристально чистое зеркальце, несмотря на древний вид, но с другой стороны, где должна была быть вторая половинка зеркальца, снова были руны. Много рун.