Разочарованные. Трилогия (СИ)

Мужчина, облаченный в атласный халат, отставил в сторону графин и довольно произнес: — Отлично, Анатолий, именно это я и хотел узнать. Всю остальную информацию, касающуюся этого молодого человека, перешли мне по факсу. Мне необходимо знать, где он жил и чем занимался последние шесть лет, почему он вернулся в Фишкуйск и собираются ли его родители последовать его примеру.

— К обеду факс будет в вашем распоряжении, — пообещал начальник прокуратуры.

— Хорошо, — ухоженные пальцы собеседника Анатолия Александровича подняли стакан, наполненный соком со стойки: — Что касается доктора и полковника, я надеюсь, ты ни чего не забыл? — как бы случайно напомнил мужчина.

— Я помню, — в голосе начальника прокуратуры послышались нотки недовольства: — Они останутся на своих прежних местах, как вы и просили. Но, однако же, небольшие карательные меры, я считаю, к ним все-таки стоит применить. Иначе все будет выглядеть слишком уж подозрительно.

Поднеся стакан ко рту, мужчина уже собирался сделать глоток из него но, услышав последние слова Анатолия Александровича, хищно улыбнулся и проговорил: — Ты прав, Анатолий, лишние подозрения нам не к чему. Вдобавок тебе предоставляется хоть не большая, но все-таки возможность поквитаться с ненавистным тебе Скавронским. Так ведь?

— Не в той мере, в которой бы мне хотелось, но вы правы, — нехотя ответил начальник прокуратуры.

В этот самый момент в дверь кабинета Анатолия Александровича кто-то постучал.

— Извините, ко мне пришли. Скорее всего, это и есть полковник, — с некоторым облегчением в голосе, произнес начальник прокуратуры: — Минутку! — крикнул он, обращаясь к посетителю, находящемуся за дверью.

— Я позвоню тебе, Анатолий, когда ты мне понадобишься, — пообещал на прощание абонент Анатолия Александровича. Отпив, наконец, из стакана, он закончил: — И, пожалуйста, ни какой самодеятельности.

— Так точно, — отрапортовал начальник прокуратуры. Его собеседник не стал утруждать себя прощальными словами, он просто отключился и в ухо Анатолию Александровичу понеслись короткие гудки.

С явным пренебрежением начальник прокуратуры вернул телефонную трубку на свое место и вновь услышал нетерпеливый стук в дверь.

— Войдите, — он сказал это так громко, что его голос заполнил каждый сантиметр помещения, в котором он находился.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел полковник: — Доброе утро, Анатолий Александрович. Прибыл по вашему приказанию. Можно? — поинтересовался Скавронский, закрывая за собой дверь.

— Оставьте свой официальный тон, — попросил приказным тоном начальник прокуратуры. Военное прошлое научило его подстраивать обстоятельства под себя, а не идти у них на поводу. Ни кто бы не смог догадаться, глядя сейчас на его непроницаемое лицо, что всего пару секунд назад он имел не очень приятную для него беседу: — Проходите, Олег Федорович, нам есть, о чем поговорить, — Анатолий Александрович указал на стул, стоявший около его стола.

— О чем же, интересно, здесь можно говорить? — полковник прошелся по кабинету и, не дождавшись устного приглашения, устроился на стуле: — Мне уже можно писать рапорт об увольнении? Я вас правильно понял?

— Вы нарушили все мыслимые и немыслимые правила. Вас официально отстранили от дела, а вы самовольно продолжили расследование, препятствуя тем самым работе сотрудников прокуратуры, — сухо проговорил начальник прокуратуры: — Думаю, вы не станете это отрицать?

— И в мыслях не было, — ответил Скавронский: — Вы полностью правы, Анатолий Александрович.

— Надеюсь, Олег Федорович, вы так же согласитесь со мной в том, что подобное вопиющее поведение не может остаться безнаказанным? — продолжал допытываться начальник прокуратуры.

— Я готов понести любое наказание, вплоть до увольнения из органов, — полковник был готов к любому повороту событий. Он осознавал, что ни какой поблажки Анатолий Александрович ему не даст. Да, он был готов абсолютно ко всему, но только не к тому, что он услышал.

Кашлянув, прочищая горло, начальник прокуратуры заговорил: — Однако я должен признать, что именно вы обезвредили преступника и тем самым спасли жизнь невинной девушке. Без вашего вмешательства Илья Царев совершил бы еще одно преступление. Вы мгновенно сориентировались в обстановке и взяли ситуацию под контроль. Это в некоторой степени оправдывает ваше поведение, — Анатолий Александрович продолжал говорить, а Скавронский слушал его монотонную речь и не мог поверить своим ушам. Происходящее ни как не могло уложиться в голове Олега Федоровича.

* * *

Крошечный сотовый телефон лежал на громадной барной стойке неподалеку от графина, наполненного гранатовым соком. Через секунду к этой компании присоединился опустошенный стакан. Рука, поставившая его, подняла со стойки мобильник и набрала на микроскопических кнопках номер. После этой процедуры телефон переместился к правому уху хозяина руки.

Подождав несколько секунд, полноватые губы произнесли в динамик сотового аппарата: — Это я. Действуйте по плану. Ни в коем случае не допустите вскрытия. Вы знаете, что нужно делать.