Разок за деньги или деньги всему начало

Я пнула его в голень, а он ударил меня. Я не увидела, как двигалась его рука. В ушах раздался хруст, и голова резко дернулась назад. Я ощутила вкус крови и несколько раз сморгнула, чтобы убрать пелену с глаз. Когда большая часть звезд погасла, я выстрелила мощной струей из Шур Гарда ему в лицо.

Он завыл от боли и ярости и закружился по улице, прижимая руки к глазам. Вой трансформировался в удушье, и он встал на четвереньки как какое-то ужасное животное – большой злой раненый бык.

Джимми Альфа бежал через улицу в сопровождении секретарши и человека, которого я прежде не видела.

Мужчина опустился на землю около Рамиреза, стараясь успокоить его, уговаривая, что через минуту все будет в порядке, советуя глубоко дышать.

Альфа с секретаршей суетились вокруг меня.

- Боже, - причитал Альфа, сунув чистый носовой платок в мою руку. - Вы в порядке? Он ничего не сломал, не так ли?

Я приложила платок ко рту и держала его, по ходу дела проводя языком по зубам, чтобы проверить, все ли зубы целы.

- Думаю, все нормально.

- Мне в самом деле жаль, - каялся Джимми. - Не знаю, что с ним такое, почему он нападает на женщин. Я прошу прощения за него. Не знаю, что делать.

Я была не в настроении принять извинения.

- Вы много чего можете сделать, - заметила я. - Показать его психиатру. Закрыть его. Забрать в ветеринарную лечебницу. Кастрировать.

- Я заплачу за доктора, - предложил Джимми Альфа. - Вы хотите пойти к доктору?

- Единственное место, куда я собираюсь пойти – это полицейский участок. Я выдвину обвинения, и меня никто не остановит.

- Подумайте хотя бы день, - умолял Джимми. - По крайней мере, подождите, пока успокоитесь. Не может он сейчас возиться еще с одним обвинением в нападении.

12

Я дернула дверь машины и с трудом втиснулась за руль. Потом лихо отъехала от бордюра, нисколько не заботясь, что перееду кого-нибудь. Ехала я на предельной скорости, не оглядываясь назад. На светофоре остановилась и оценила нанесенный ущерб в зеркальце заднего вида. Верхняя губа была разбита и еще кровоточила. На левой щеке проступал фиолетовый синяк. Щека и губы стали опухать.

Я прижалась к рулю и всеми силами постаралась успокоиться. Затем свернула в южном направлении со Старк Стрит на Стейт Стрит и по Стейт доехала до Гамильтон. Когда я добралась до Гамильтон, почувствовав себя в безопасности в родной стихии, то позволила себе остановиться и подумать. Я заехала на стоянку у магазина и некоторое время сидела в машине. Мне необходимо было поехать в полицейский участок и подать заявление, но так не хотелось покидать родные пенаты, где ощущала себя в безопасности, и к тому же, не было уверенности, как в полиции посмотрят на этот случай с Рамирезом. Он мне угрожал, но я ведь сознательно спровоцировала его, торча под носом напротив гимнастического клуба. Не очень-то разумно.

С того момента, как возле меня возник Рамирез, я была под воздействием большой дозы адреналина, сейчас же адреналин весь выходил, и подкрадывались боль и истощение сил. Челюсть и рука болели, а пульс, похоже, упал до двенадцати ударов в минуту.

Смирись, сказала я себе, ты не поедешь сегодня в полицейский участок подавать заявление. Я порылась в сумке, пока не нашла карточку Дорси. Может, лучше связаться с ним и поплакаться. Я набрала его номер и оставила сообщение на автоответчике. Я не стала вдаваться в подробности. Не думаю, что смогла бы пройти через это дважды.

Я дотащилась до магазина и купила виноградное мороженое на палочке.

– ‘Оала а’арию, - промямлила я продавцу. - Моя гу’а раждуашь.

- Может, вам показаться врачу?

Я вскрыла упаковку мороженого и приложила лед к губе.

Аххх, - облегченно вздохнула я. – ‘Се ройдет.

Я вернулась в машину, завела мотор и въехала задом в пикап. Вся моя жизнь пронеслась перед моими глазами. Я пропала. Боже, молила я, только бы не было вмятины.

Мы оба вышли и осмотрели наши машины. На пикапе не было ни царапины, ни вмятины, ни покарябанной краски, ни пятнышка на блестящей поверхности. «Чероки» же выглядел так, будто кто-то прошелся консервным ножом по заднему крылу.

Парень с пикапа уставился на мою губу.

– Домашние разборки?

- А’ария.

- Полагаю, это не твой день.

- Каждый джень не ‘ой, - согласилась я.

Поскольку авария произошла по моей вине, а его машина не пострадала, мы не стали заниматься традиционным обменом страховками. Я последний раз взглянула на повреждения, еще раз сильно содрогнувшись, и ускользнула прочь, дискутируя сама с собой, что лучше - самоубийство или необходимость предстать перед Морелли.

Телефон зазвонил, когда я вошла в квартиру. Это был Дорси.

- Я ыд’игаю об’инение ‘ротих Ра’иреша, - заявила я. - Он ударил ‘еня шелуст.

- Где это случилось?

- Штарк Штрит.

Я посвятила его в детали, но отказалась от предложения прийти ко мне в квартиру и забрать заявление. Не хотела давать ему возможность пересечься с Морелли. Я пообещала окончательно оформить бумаги завтра.