Разоренное гнездо

Особнячок, который оказался в собственности у моего старинного друга Борьки и который мой приятель захотел поменять на одно из моих помещений, не давал Рите покоя с самого первого взгляда. Объехав к тому времени пол-Европы и насмотревшись там на всякие милые городские особнячки, она мечтала, чтобы ее дом был расположен в центре города, чтобы на первом его этаже располагалось нечто такое… Нет, не ресторан, ибо будет шумно и не избежать проникновения в жилые помещения запахов кухни. Может быть, магазин или салон? И не какой-нибудь там… ей хотелось чего-то изысканного, – например, чтобы в первом этаже располагалась художественная галерея, а на втором жили мы. «А почему бы не офис турагентства?» – спросил я как-то Риту, но она даже говорить об этом не захотела. Еще чего не хватало! Жить и работать в одном месте – это же тюрьма какая-то. Пока мы размышляли, я таки совершил с Борькой обмен. У меня было достаточно денег, городской особнячок мне был не нужен, но в какой-то момент Ритка все-таки меня утолкала: загородный дом мы построим потом, если он вообще нам понадобится, а сейчас будем жить, как городская знать в предыдущие века! Примерно такие рассуждения я слушал с утра до ночи, пока окончательно не сдался. Однако Рита не могла себе представить, что дальше все возьмет в свои руки моя Ксения Алексеевна.

Когда мама узнала об особнячке, ее прорвало. Папа в последнее время сильно сдал, он плохо ходил, у него болели суставы. У самой Ксении Алексеевны в то время обнаружили диабет, стаж его пока был маленький, требовалась только строгая диета и минимум таблеток, но мама безрадостно смотрела в будущее и, опуская глаза, рисовала нам страшные картины своего завтрашнего дня. Словом, нагнетала обстановку как могла. Не понадобилось много времени, чтобы понять ее мысль: никакой галереей, офисом, магазином и уж тем более рестораном такой прелестный особнячок поганить нельзя. Это будет страшное преступление против истории городской архитектуры, которую местные власти не хотят и не умеют сохранять. Дальше – больше. Не успел я понять, куда она клонит, как мама завела песню о том, что наш младшенький, наш милый, талантливый мальчик Виталик ведет беспорядочный образ жизни. Он уже несколько раз влипал в неприятные ситуации, и за ним нужен постоянный присмотр. Папа не столь современен и бодр, чтобы оказывать влияние на своего сына, сама Ксения Алексеевна просто не знает, в какой плоскости искать необходимые аргументы, а вот я… С моим опытом в организации бизнеса, с моей дисциплинированностью, моим авторитетом на работе и в семье… В общем, по ее мнению, я вполне годился на роль устроителя семейной идиллии, и постепенно мама подвела к тому, что нам всем следует жить вместе. Не одним большим цыганским табором, конечно, ведь у каждого своя семья, подрастают дети. Старикам нужен покой, молодежи – развлечения, хотя и под контролем взрослых, одним словом, у каждой семьи своя жизнь. Но ведь и квартиры в новом доме будут у всех свои. Никто не предлагает жить одной огромной коммуналкой! Ни в коем случае! Просто в какие-то моменты жизни начинаешь понимать, что семья – это главное. Важнее ее в нашей жизни ничего нет. Таковы были рассуждения мамы, которые она выдавала порционно, не обрушивая их на меня сразу, а проедая мне мозги целенаправленно и планомерно, останавливаясь, когда я начинал оказывать сопротивление, и начиная новую атаку после того, как я остывал.

Педалирование Ксении Алексеевны по части Виталика, признаться, начинало мне надоедать. Мой младшенький давно вырос и превратился во вполне самостоятельного и отвечающего за себя мужчину. У него не все было ровно, но кто, собственно, разрабатывал критерии? У каждой судьбы свои изгибы, в конце концов. Когда Виталик окончил журфак, стало окончательно понятно, что журналистом он никогда не будет. За все время своего студенчества он не написал ни строчки ни в одну газету, практику проходил в каких-то пресс-службах, где угодно, но только не в СМИ. Когда я только начинал свой бизнес, у меня появился приятель, успешный журналист нашего местного телевидения, и я решил попросить его «попробовать» нашего Виталика. Как раз надвигалось лето, время практики, Виталик оканчивал четвертый курс университета – самое время думать о будущей работе. Или хотя бы о сфере, в которой себя мыслишь: телевидение, печатное СМИ, связи с общественностью… Тогда выбор был не особенно широк. Я предложил брату связать его со своим новым знакомым. На что Виталик в искреннем недоумении выпучил глаза.

– Зачем? – только и спросил он.

– Как зачем? – пожал я плечами в ответ. – Ты же через год станешь дипломированным журналистом. Ты же хочешь работать по специальности?

Виталик только усмехнулся.

– Подожди, ты хочешь работать журналистом или это просто диплом ни о чем?