Разоренное гнездо

– Хрен с ним был какой-то, в таком костюме, что и не вышепчешь. А наш мальчик скромный такой, но тоже не меньше штуки евро на нем было надето. Сели за столик, что-то заказали, тот чувак достал из кейса бумаги, а Алекс что-то подписывал. И ты хочешь сказать, что это образ жизни нищего бедного мальчика, прибившегося к немолодой разведенке? Нет, па. У него все в порядке, и если он живет с Наташей, значит, она ему нравится. Только я никак не могу понять, чем именно.

– Дочь, раз все так, значит, тебе эту ситуацию надо просто отпустить. Ты умная и слишком уважаешь себя, чтобы гоняться за химерами, правда ведь? Я в тебе не ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься, – сказала Алиса, вставая со стула и собирая чашки, – во всяком случае, я хочу на это надеяться. Ладно, па, мама просила меня подойти к «Ассамблее», она присмотрела там какие-то ботинки, хочет купить, ей необходима моя компания.

– Ну раз вы идете в «Ассамблею», то ужинать вы будете там?

Я знал, что Рита обожает тайский ресторан, расположенный в этом торговом центре. Раньше она таскала туда меня, сейчас даже не пригласила.

Алиса пожала плечами:

– Не знаю, сейчас трудно стало предугадать, что у мамы на уме. Может, пойдешь с нами?

– Ну уж нет, я не удостоен приглашения, значит, нежелателен. Зачем же я буду портить вечер любимой жене?

– Па, не обижайся, может, мама просто не подумала, что тебе подойдет такой досуг. Ты уже и так устал от ресторанов…

– Да, я устал от них, так что ты, дочь, иди туда без меня.

Когда за Алисой захлопнулась дверь, мне стало еще тревожнее, и я попытался суммировать в голове все, что мне было известно об Алексе Кински. Он хранит неизвестно как попавшие к нему вещи Али – фото и рисунок. Это первый вопрос, требующий ответа. Он не нищий и живет с Наташей не из-за денег. Но по какой причине – из сказочной любви или чтобы гарантированно попасть в мой дом? Это вопрос номер два. Он странно относится к моей Алисе – замечает ее влюбленность, но проявляет лишь нежные, как она сама заметила, «братские» чувства. Надо было обдумать все эти вопросы, вместо этого я достал из бара бутылку хорошего виски, сменил одежду на более легкую, домашнюю, и пошел к Наташе.

Я сразу услышал торопливые шаги за дверью, будто родственница ждала гостя. К нам в подъезд не может войти посторонний, потому что у нас внизу домофон и высокая, изящная на вид, но очень прочная ограда. Значит, Наташа ждала «своих». Алекса, кого же еще?

– Это ты? Привет, – сказала она не слишком радостно.

– Я не вовремя? – поинтересовался я. – Могу прийти в другой раз… Или… В общем, мне нужен Алекс. Нам надо поговорить.

– Алекса нет, – вздохнула Наташа, и я понял, чем объясняется ее недовольное выражение лица.

– И когда он будет?

– Без понятия, он не сказал мне ни слова. Просто ушел. Буркнул что-то типа «скоро буду». Вообще он обычно так не поступает. Мы всегда говорим друг другу, если куда-то собираемся.

Видимо, тут моя кузина поняла, что ведет себя не совсем учтиво, держа меня за дверью.

– Да ты проходи, хочешь, подожди его…

Я вошел. С Наташей мне и разговаривать-то вроде было не о чем, но все лучше, чем сидеть в пустой квартире и пытаться собрать мысли, которые упорно отказывались выстраиваться хоть в какую-то логическую цепочку. Наташа, видимо, была не в настроении, в кухне на столе у нее стояла початая бутылка красного вина и лежало нарезанное большое яблоко. Бокал она держала в руках, я только что это заметил.

– Хочешь вина? – гостеприимно поинтересовалась она.

– Я сегодня выпил немного водки, наверное, нехорошо будет делать такой коктейль. Может, наоборот? Выпьем виски? – предложил я, поднимая вверх бутылку.

Наташа не стала сопротивляться, достала из кухонного шкафа стаканчики, из холодильника – упаковку нарезанного сыра. Ловко открыла ее и уселась на кухонный стульчик.

Некоторое время мы что-то мямлили, говорили ни о чем, но после второй рюмки я осмелел.

– Давно ждешь?

Она пожала плечами:

– Я не засекала, но обычно он так не делает. Всегда говорит, когда будет и куда пошел.

– Может, ему звонил кто-то?

– В том-то и дело, что нет, – вздохнула Наташа, – никто ему не звонил, во всяком случае, при мне. Петр Никифорович дал ему Мотю погулять, он вернулся с прогулки, собрался, и только я его и видела.

– Слушай, Наташ, ты извини, но что тебе вообще о нем известно? Я спрашиваю, потому что не знаю о нем ничего. Что он за парень? У него вроде фамилия какая-то нерусская.

– Да, польская, Кински, – ответила Наташа, – ты переживаешь из-за Алисы, думаешь, он к ней подкатывает? Нет, братишка, не волнуйся, это она какое-то время им интересовалась, но, по-моему, это уже в прошлом.

– Нет, я об этом совершенно не думал, просто мне интересно, что ты о нем знаешь. Все-таки в доме живем почти одной семьей…

– Я не так много знаю, – сказала Наташа задумчиво, будто пыталась что-то вспомнить, – его отец был поляк, мать русская, но жили они в Испании.

– А сюда его что принесло? – ухмыльнулся я. – Отсюда в Испанию уезжают, кому по карману, это да, но чтобы наоборот – впервые слышу.