Разоритель Планет

— Скажем так… Мой отец, Ричард Баукус, был учителем. И была у него одна особенность. Он преподавал немного не в том идеологическом ключе, который принят у нас в Федерации. Его явно пытались как-то заставить работать на государство, отчего он и решил умереть. Он просто не сообщил о своей болезни никому из своих влиятельных учеников, и не сообщил даже мне. Мы, конечно, находились в давней ссоре, однако старик все-таки мог обратиться к сыну, но этого не сделал. У меня один вопрос: «Почему?», поэтому я и хочу остаться здесь и получить ответ на этот вопрос. Кроме этого, у моего отца была хорошенькая ученица, которая сейчас переходит в одиннадцатый класс, так вот. Она — это вторая причина, хотя, наверное, первая, ибо девочка умная и мне бы очень не хотелось, чтобы она попала в какую-нибудь нехорошую компанию, которых благодаря вашей — каренианской — деятельности становится чересчур много. Кроме этого, сама девушка, к сожалению, живет в довольно плохих условиях, поэтому я и надеюсь постараться вытащить ее с планеты. На мой счет можете не беспокоиться — я мешать не буду. Год здесь проживу, и вместе с девчонкой улечу на центральные миры, благо, определенные сбережения у меня на это есть, — после этого Баукус замолчал и опустил глаза.

— Угу… — промычал Романо, после чего посмотрел на Баукуса с улыбкой. — Хорошо, господин Баукус. Оставайтесь. Заодно начните обучение педагогическому делу. Вы, насколько мне известно, мягко говоря, не глупый человек, поэтому, как мне кажется, можете стать учителем для многих, хотя Вы и мразь в прошлом.

— Прошлое остается в прошлом. Да, я был повязан темными делишками с Леманом и прочими, однако я теперь свободен даже от делишек, связывавших меня с МилитариКорп. Я свободен? — спросил Баукус, смотря на Романо.

— Пожалуй, однако, ответьте на один вопрос, Баукус. Только честно. Это Вы дали сигнатуру кворонам о моем скором появлении на Айскриме? — спросил с улыбкой Романо, а Баукус покачал головой.

— Если я отвечу положительно — Вы меня пристрелите. Верно? — спросил Баукус, смотря на человека.

— Нет. Вы уже не несете никакой опасности ни для меня, ни для КаренииИндастриз, поэтому нет, — спокойно проговорил Романо, вглядываясь в глаза Максимилиана.

— Тогда, да. Я был вынужден дать сигнал кворонам под давлением Лефтхенда. Тут, видите, дело в чем? Они, видимо, хотели спустить на меня всех собак, в случае, если Вы выживите. Далее, Вы должны были напасть на мой офис — убить меня, а далее получить ряд оплеух от своих акционеров, Вас бы выслали с планеты, ибо Вы нарушили договоренности с корпорацией. Но… Я их перехитрил. Отправил сообщение с корпоративного аккаунта. Я, кстати, не уверен в том, что Вы бы пошли убивать меня, после того, как выяснилось бы, что именно я отправил это сообщение. Вы же не дурак, верно? — ухмыльнувшись, риторически спросил Баукус. — Да. Вы бы не пошли на меня, более того… У Вас была причина, чтобы разбомбить мой офис к чертовой матери, в виде агента, который связывался со мной прямо из своего кабинета, который, судя по всему, стоял на прослушке. Далее Ваш агент, насколько понимаю, Иоганн «Паук» убил двух бойцов командира охраны с позывным «Гиря», а самого Гирю пленил. Далее, вероятно, Гиря раскололся и выдал Вам всю возможную информацию о МилитариКорп, после чего Вы пошли с козырей. Решили через Жабодава собрать лучших наемников, каких только возможно. Итог известен широкой общественности. Только вот ответьте: Гиря жив?

— Жив-жив. Я же не чокнутый убийца, чтобы убивать всех, кто попадет ко мне в плен. Завтра он улетает с планеты, — проговорил Романо улыбнувшись. — Спасибо за честность, а теперь Вы свободны.

— Спасибо и Вам, — проговорил Баукус, выдавив из себя улыбку, после чего встал и, слегка распрямившись, вышел из кабинета.

…

Через час Романо начал проверять свою почту. Сейчас он видел много писем с прикрепленными фотографиями от неизвестного отправителя. Романо открыл первую.

— Приветствую, Роберто. Ты, вероятно, достиг своих целей на нашей планете, но помни, каждая погибшая семья вернется к тебе пулями, — с улыбкой прочел директор, а далее пролистал немного вниз.

На первом фото в кровавой ванне лежала девушка, кончики кудрявых светлых волос погрузились в кровавую воду. Лицо девушки уже не было искажено гримасой боли, она будто уснула, голова была повернута набок, глаза закрыты, а пухлые губки сложены в улыбке. Будто какой-то извращенный фотограф решил произвести съемку для какой-то странной фотосессии, но нет. Это было влияние директора на Итарис. На следующем фото был, вероятно, молодой человек этой девушки, он болтался в петле над кухонным столом, вероятно, она покончила с собой раньше, а он не смог выдержать утраты любимой. Романо предположил это из-за того, что на обоих фото на шеях людей висели одинаковые парные кулоны.

— Кровь и любовь… — прокомментировал человек эти две фотографии, после чего закрыл это письмо, затем открыл следующее.