Разорванная паутина

Кандидат наук Елена Сергеевна Турлыгина ставит передо мной два ящика с зелеными проростками. В одном ящике зелень топорщится густо, в другом — вид у проростков больной и чахлый. Нематоды? Да. Но они есть в почве обоих ящиков. Разница в том, что в один ящик Елена Сергеевна добавила аммиачную селитру. Обычно это вещество применяют как хорошее азотное удобрение, но Турлыгина подметила, что выделяющийся из селитры аммиак губителен для нематод. Что может быть лучше: удобрение, которое по совместительству исполняет обязанности убийцы червей-паразитов! Впрочем, точнее будет сказать, что аммиачная селитра не убивает нематод, а только губит в их теле будущее потомство. Из тридцати яиц паразита, после обработки почвы аммиачной селитрой, остаются два-три. Ну что ж, и это неплохо: если результаты опыта в ящике подтвердятся на больших площадях, можно считать, что мудреное уравнение с четырьмя неизвестными решено удачно.

Одновременно с «лечением» почвы фитогельминтологи подумывают и о терапии растений. Молодой научный сотрудник Сергей Георгиевич Мюге исследует те вещества в самом растении, которые угнетают нематоды. Мюге вполне резонно полагает, что можно с помощью селекции усиливать в растении количество и концентрацию тех соков, что губительны для паразита. А где терапия, там надо научиться ставить диагноз. До сих пор о заражении растений фитогельминтами узнавали только после того, как вредитель тяжело ранил листья, стебли и корни. Мюге предлагает диагностировать заболевание задолго до появления признаков болезни. Оказывается, что у зараженного картофеля сахара, как бы убегая от прожорливых червей, начинают быстро переходить из корней в листья. Довольно простой анализ зеленого листа на сахар дает точную картину заражения.

Усилить перегонку сахаров из корня в лист можно и искусственно, если подействовать на растения ростовыми веществами. Этот факт подсказал ученым еще один вид противонематодного лечения. Фитогельминтологи стали обрабатывать больные растения ростовыми препаратами, чтобы лишить корни сахаров, а корневые нематоды — пищи. Оказалось, что и это неплохой прием в борьбе с паразитами.

Одновременно с химией и физиологией растений к борьбе с почвенными нематодами привлечена ныне физика. Вместе со специалистами по хранению овощей из Института народного хозяйства имени Г. В. Плеханова фитогельминтологи поставили производственные опыты в овощехранилищах Москвы, попытавшись уничтожить стеблевую нематоду лука токами высокой частоты. Им удалось наблюдать, как после 10–15 минут прогревания ящика с луком гибло подавляющее количество паразитов.

Повторяю: все это опыты, поиски, пробы. Но, ставя все новые и новые эксперименты, научные «внуки» академика Скрябина ни на минуту не забывают главной задачи, которую руководитель школы поставил перед гельминтологами всех направлений: искать средства для девастации — искоренения целых видов наиболее вредных червей-паразитов. Пусть опыты борцов с почвенными нематодами не всегда удаются, а масштабы исследований пока еще невелики. Продолжатели дела первого гельминтолога нашей страны, как и сам он, полны веры в то, что нивы нашей Родины, ее сады и огороды рано или поздно будут очищены от паразитов.

…Советский селекционер академик Лисицын, автор известной книги «Селекция клевера», предпослал своему труду краткое и взволнованное посвящение: «Полям моей Родины». Им, полям Родины, посвящает сегодня свою нелегкую четвертьвековую работу и маленький отряд фитогельминтологов-скрябинцев.

В своей библиотеке. 1958 год.

VIII. Наука шагает через границы

Большие идеи науки долго не залеживаются на одном месте. Они переступают пороги институтов и академий, перешагивают государственные границы, переносятся с материка на материк. Будь то открытие внутриядерной энергии или вакцин против заразных болезней, изобретение ракетоплана или новые синтетические материалы — подлинно ценная научная идея в конце концов приобретает в наш век интернациональный характер.

Идеи академика Скрябина начали просачиваться за рубеж еще в конце двадцатых годов. Но живое слово советского гельминтолога Запад услышал впервые в 1930 году, когда Константин Иванович выступил с докладами на Международном эпизоотологическом бюро в Париже, а затем да Международном ветеринарном конгрессе в Лондоне. Речь в Лондоне прозвучала дерзко: для Европы наука о червях-паразитах как самостоятельная величина еще не существовала, а русский профессор предложил ни больше, ни меньше, как организовать Международный гельминтологический конгресс. Крупнейшие гельминтологи Запада, в основном ветеринары, не готовы были воспринять эту мысль. Гельминтозы представлялись им не более важными, чем любая другая группа заболеваний животных.