Разорванная связь

Поначалу неловко просто сидеть с ним и общаться, но он идеальный джентльмен, не давит на меня и не задает вопросов, и я раскладываюсь на полу перед телевизором со всеми своими учебниками, чтобы поработать над следующим заданием и сдать его Норту. Это стало моей навязчивой идеей, но я докажу, что этот человек не прав, даже если это убьет меня.

Когда мы оба наконец отправляемся в постель, наступает неловкий момент, когда мне хочется смутиться из-за старой, безразмерной хлопчатобумажной футболки, которую я надела в качестве пижамы, и шелковистых шорт, так как я не очень люблю нижнее белье. Глаза Атласа все равно окидывают меня оценивающим взглядом, как будто я стою здесь только в кружевах, и я чувствую, что становлюсь зависимой от тепла в его взгляде.

— Ты не против, если я буду спать в одних трусах? Слишком жарко для рубашки, — бормочет он, когда я откидываю одеяло и забираюсь внутрь.

Я пожимаю плечами. — Как тебе будет удобно.

Я не упоминаю о Грифоне и его склонности делать то же самое. У меня болит в груди от мысли, что он может прийти сегодня вечером в мою комнату и обнаружить, что она пуста, поэтому я отправляю ему быстрое сообщение, чтобы сообщить, где я нахожусь. Я уже знаю, что он не ответит, но я хотя бы попыталась.

Глава 22

Меня разбудил звук выбиваемой двери.

Атлас перекатывается через меня, подтягиваясь на ходу, чтобы не задеть, а затем спрыгивает с кровати на мою сторону, вставая между кроватью и тем, кто, мать его, только что пришел. Для меня это все слишком гладко проходит, он определенно тренировался, и я завидую тому, как быстро включился его мозг, потому что я все еще пытаюсь понять, что, блядь, происходит прямо сейчас.

— Кто, блядь… ты издеваешься? В чем, блядь, твоя проблема, Дрейвен?

Мои глаза наконец-то привыкают к свету, проникающему в комнату из кухни, и я обнаруживаю, что здесь действительно Норт, ворвавшийся в квартиру с целой гребаной командой ТакТим, потому что я посмела нарушить его дурацкие правила… заночевав в квартире Атласа, в двух кварталах от общежития.

Возможно, это из-за пробуждения в два часа ночи, но мне вдруг хочется разрыдаться от ярости и безнадежности. Атлас поднимается на корточки, оглядывает мужчин, одетых в омоновское снаряжение, словно собирается поквитаться с ними за то, что они здесь появились.

Я не чувствую тяги ни к кому из них, так что, по крайней мере, Грифон не здесь, чтобы видеть этот беспорядок.

— У нее комендантский час, и она это знает, — говорит Норт, его голос звучит как всегда, холодно и безразлично, но я чувствую в нем разницу. Мне пришлось провести с ним достаточно времени, чтобы понять, что под всем этим льдом он в ярости, взбешенный тем, что я посмела нарушить его правила.

Я чувствую себя как ребенок, которого ругают, и хмурое выражение лица Атласа говорит о том, что он чувствует то же самое. — Она моя Связная, и если я хочу, чтобы она спала в моей чертовой кровати, то она будет спать. Она не убегала и не делала ничего другого, что ты включил в свой список запретов. Я сам обращусь в совет, если ты попытаешься помешать ей приехать сюда.

Норт разглаживает рукой галстук. — Удачи, если остальные члены совета выступят против меня.

Наконец он смотрит на меня, его глаза расчетливы и не впечатлены тем, в каком растрепанном состоянии я сижу здесь в своей старой, рваной пижаме. — Мы уходим. Вставай, Фоллоуз.

Я подтягиваю колени к груди, оглядывая всех стоящих мужчин. — На мне даже нет лифчика, я не хочу…

— Я не спрашивал, что ты хочешь делать. Я говорю тебе спуститься вниз и сесть в мою машину, Фоллоуз.

Мое сердце поднимается к горлу и пытается задушить меня. — Атлас тоже один из моих Связных. Почему я не могу остаться здесь?

Норт не двигается с места, его рот в неодобрении сомкнулся в линию. Ну, черт. Атлас движется вперед, словно собирается напасть на них всех, и мне действительно не хочется в этом участвовать. Я не могу себе этого позволить, если это запустит мой дар, то для меня это будет большой конец игры, поэтому вместо этого я вздыхаю и встаю с кровати.

Слезы наворачиваются на глаза, когда я ухожу, не глядя на Атласа. Мне не нужно видеть, что бы там ни было на его лице, это только подтолкнет меня за чертову грань. Может, он понял, что со мной слишком много гребаных проблем. Может, он наконец-то понял, что я ни хрена не гожусь ни для кого из них.

Блядь.

Я думаю о бегстве, но эта мысль покидает меня так же быстро, как и появляется. Норт найдет меня, куда бы я ни пошла, он найдет меня.

В лифте холодно, и я скрещиваю руки на груди, когда член ТакТим смотрит на меня, провожая вниз, как будто я собираюсь бежать с криками в ночь в своей чертовой пижаме.

Еще больше бесполезных слез грозят упасть, и я сдерживаю их.

Водитель открывает дверь, когда я подхожу, и я сжимаю руки на груди, чтобы хоть немного скрыть отсутствие лифчика. Я улыбаюсь и благодарю его, но он полностью игнорирует меня, решительно закрывая за мной дверь. Отлично. Все, блядь, ненавидят меня, даже чертов водитель Норта.