Разорванная связь

Видимо, мне придется держать рот на замке и столкнуться с теми последствиями, к которым привели мои действия.

Я стараюсь не потирать руки и не показывать, что мне некомфортно, потому что именно этого они и хотят. У меня мурашки по коже от потребности уйти, выбраться, сбежать, пока я не окажусь в большом городе, где никто меня не знает и не может попытаться снова запереть. Мой взгляд снова устремляется к двери, но я точно знаю, что по ту сторону стоит огромный охранник, ожидающий, когда я попытаюсь что-то сделать.

Им нужно было обязательно рассказать мне все о нем и его способностях, когда они бросили меня сюда, просто чтобы убедиться, что я буду держать свою задницу на этом месте, как хорошая маленькая девочка. Дело в том, что я буду держать свою задницу здесь, потому что быть парализованной сегодня не входит в мой список дел. Нет, совсем нет. Ледяная капля страха скатывается по моему позвоночнику при одной мысли об этом.

Я еще секунду сокрушаюсь по поводу отношения мужчин, прежде чем дверь наконец открывается и входит мужчина. Он высокий и внушительный, настоящий мужчина-стена, и, черт возьми, я надеюсь, что это не один из моих Связных.

Он, наверное, пристегнул бы меня и пытал только ради своего больного удовольствия.

— А, мисс Фоллоуз. Думаю, мы еще не знакомы. Меня зовут Брайан Ноакс, и я здесь, чтобы обсудить несколько ключевых деталей до прибытия ваших Связных.

Клянусь, несмотря на прохладу в комнате, я чувствую, как на моем лбу начинают выступать бисеринки пота. — Конечно, вы же не оставили мне выбора.

Он занимает место напротив меня и кладет папку на стол. — Я не думаю, что вы полностью осознаете ситуацию, в которой оказались, мисс Фоллоуз. Это очень нетрадиционно для Связного – сбежать.

Я стараюсь сохранить спокойное выражение лица. — Я не нарушила никаких законов, вы не можете держать меня здесь против моей воли.

Когда его глаза окидывают меня, мужчина улыбается, но это не приятная улыбка, а скорее оскал, как будто он хищник, готовящийся к убийству. — Совет проголосовал. Хотя нет никаких законов, запрещающих оставлять своих Связных, нашему случаю необходимо уделить особое внимание. Норт Дрейвен входит в Совет, он столп нашего общества, и с его положением в мире, все это… ваше «приключение» было довольно неловким для него.

Мои зубы сжимаются, челюсть смыкается, так что я никак не могу ответить ему, даже если бы захотела, но давайте будем честными, у меня в голове не так много мыслей, кроме того, как сильно я хотела бы задушить его только силой мысли.

Это был бы удивительный дар.

Он кивает мне, как будто я все высказала, и продолжает свою снисходительную болтовню. — Видишь ли, мы должны были принять решение. Ты не можешь снова сбежать, не с такими Связными, какими они являются, а твое вранье на протяжении многих лет означает, что мы не можем тебе доверять.

Мне требуется больше силы воли, чем я думала, но я заставляю свою челюсть расслабиться, чтобы выплюнуть: — Значит, вы собираетесь запереть меня здесь? Вы поставите решетки на окна и будете держать меня как гребаное домашнее животное? Неважно, кто мои Связные, принуждение меня к завершению связи — это изнасилование, и я не буду просто прогибаться под них, как хороший маленький раб.

Вся притворная вежливость исчезает с его лица, а его аляповатая улыбка превращается в гримасу. Он бормочет что-то о моих ужасных манерах, и дверь снова открывается, на этот раз входит громадный охранник, и я съеживаюсь в своем кресле. Я и не подозревала, насколько я сейчас в меньшинстве, не имея возможности использовать свой дар.

Несмотря на то, что сейчас это самое худшее, что можно сделать, я начинаю паниковать.

Мысль о том, что я буду парализована в этой комнате с этими двумя мужчинами… невозможно остановить ужас, который овладевает мной. Потливость усиливается, руки начинают дрожать, я хватаюсь за колени под столом, чтобы они этого не видели, но это бесполезно. Охранник ухмыляется, заметив мой ужас и, вероятно, получает от этого удовольствие. Чертов псих.

— А, Дженнингс, спасибо, что пришли. Я надеюсь, что мисс Фоллоуз согласится на это, не прибегая к крайним мерам.

Согласится на что?!

Он достает небольшой кожаный мешочек и расстегивает его. Все, что я вижу, прежде чем выхожу из себя, это скальпель. — Что, блядь, ты собираешься со мной делать?

Дженнингс ухмыляется, и тут я чувствую, как обжигающее прикосновение его силы омывает меня, мои мышцы блокируются, и я оказываюсь в чертовой ловушке в собственном теле.

Я даже не могу пошевелить глазами, чтобы посмотреть на него или увидеть, что будет дальше. Я просто должна сидеть и принимать это.

Я никогда не забуду этого человека. Когда-нибудь я заставлю его заплатить за проделанное. Если бы это не ставило под угрозу все, от чего я бежала все это время, я бы выплеснула на него свою силу и посмотрела, как ему это понравится, но вместо этого я должна просто… принять это.

Пока что.