Разорванная связь

Глаза Гейба перебегают на меня, но я избегаю встречи с ними. Честно говоря, мне просто хочется покончить с сегодняшним днем как можно скорее. Я хочу прыгнуть на беговую дорожку и побыть в одиночестве, чтобы понять, что, черт возьми, я собираюсь делать.

Должна ли я поехать в Филидельфию с Атласом и начать там новую жизнь? Должна ли я продолжать свой план по бегству от них всех?

Гейб не говорит никому из нас ни слова, очевидно, он уже выслушал чью-то версию того, что произошло прошлой ночью, и вместо этого он возвращается к своему мотоциклу и надевает шлем.

Атлас берет меня за руку и ведет к своей машине, открывает мне дверь, помогая сесть, как идеальный джентльмен. В голове у меня полная неразбериха, и у меня нет сил вести с ним светскую беседу этим утром.

По дороге мы слушаем музыку, никто из нас не разговаривает, и только когда мы добираемся до кампуса и обнаруживаем, что дорожные работы блокируют въезд, Атлас тихо ругается себе под нос. — Ты не знаешь, где еще я могу припарковаться поблизости?

Я направляю его на другую сторону кампуса, и мы обнаруживаем, что Гейб уже ждет нас там, как и дюжина других машин.

Следующий час – это особый вид пытки.

Атлас считает своей миссией превзойти Гейба во всем, они все время отпускают друг другу язвительные замечания, и я никогда в жизни так сильно не желала наушников и громкой поп-музыки как в тот момент.

Когда Сейдж сообщает мне, чтобы я встретилась с ней за завтраком в столовой, я готова убить их обоих и просто сбежать одна. Парни следуют за мной, обходя меня с флангов, как мои собственные хмурые охранники, но у меня не хватает духу попытаться разрядить обстановку.

Надеюсь, Сойер с Сейдж смогут поднять настроение.

Мы уже на полпути к главному зданию, когда мой дар начинает корчиться в моем нутре, раннее предупреждение изнутри, что здесь что-то очень, очень, черт возьми, не так. Оба парня останавливаются, хватают меня за руки, чтобы я остановилась вместе с ними.

Атлас поднимает на меня бровь, а глаза Гейба вспыхивают белым. Он оглядывается вокруг, используя свою способность перевертыша, чтобы улучшить зрение, а затем злобно ругается себе под нос, через секунду вынимает телефон и его пальцы летают по экрану.

— Бежим. Нам нужно добраться до убежища прямо сейчас.

Ему не нужно повторять это дважды.

Мы бежим к главному зданию, мои больные ноги недовольны тем, что я снова бегу, но я стала намного быстрее и выносливее теперь, когда мы так часто тренировались. Я молча посылаю Вивиану благодарность за все то время, которое я провела на беговой дорожке благодаря ему. Я вижу, как Атлас заставляет себя бежать в ногу со мной, очевидно, он быстрее без меня, за которой нужно следить, когда Гейб уже привык держаться со мной. Он хватает свой телефон, не теряя ни секунды, нажимает на него, а затем засовывает обратно в карман.

— Норт уже в пути, а Грифон уже в кампусе, нам просто нужно доставить тебя в точку эвакуации, — говорит Гейб, его голос звучит так, что только мы можем услышать его за стуком наших ног по тротуару.

Атлас кивает ему, готовый следовать его примеру даже после того, как они все утро грызли друг у другу глотки, потому что он знает об этом месте больше, чем любой из нас. Когда мы добираемся до столовой, на восточной стороне кампуса раздается взрыв, звук настолько громкий, что у меня стучат зубы, и Атлас тут же хватает меня, срывая с места и обхватывая, словно он живой щит. Секунду я не могу дышать, а потом Гейб отталкивает нас обоих с дорожки за здание.

— Это эвакуационный пункт? Я думал, мы должны добраться до главного здания? — огрызается Атлас, но Гейб его почти не слушает.

— Дара? Черт, я ни хрена здесь не вижу, ты должна быть где-то рядом.

Он буквально разговаривает с кирпичной стеной, и я уже собираюсь начать проверять его голову на наличие травм, когда воздух вокруг нас дрожит, а затем внезапно появляется группа студентов, стоящих вместе, белых, как простыни, и бормочущих между собой о том, что, блядь, происходит.

— Слава Богу! Ардерн, где Шор и Дрейвен? Мы видели по крайней мере восемь групп Сопротивления, здесь их должно быть пятьдесят или шестьдесят!

Твою мать, я сразу узнаю голос и, конечно же, это гребаный Мартинес. Я пытаюсь убедить себя, что сейчас, вероятно, не лучшее время для того, чтобы держать обиду, но я также не могу не ненавидеть этого парня.

— Тактические команды уже нейтрализуют их, нам нужно просто не высовываться и переждать, — говорит Гейб, его голос звучит уверенно и четко. Изменения в группе происходят мгновенно, беспокойство и паника ослабевают, словно его слова действительно что-то значат для всех. Я бы хотела чувствовать то же самое, страх все еще проникает в меня, но моя голова все еще достаточно ясная, чтобы видеть, что происходит вокруг меня.

Это не обязательно хорошо, особенно когда мимо нас пробегает еще одна группа Сопротивления, одетая в спецназ. Я сжимаю губы, заглушая собственное дыхание на случай, если я ненароком подниму шум и выдам нас.