РАЗОРВАННЫЕ ЦЕПИ

Когда через двадцать минут я зашла в кабинет, навстречу почти синхронно поднялись два мужчины, сидевших по обе стороны длинного стола. В деловых костюмах, с одинаковым выражением внимания на лицах. Они в течении часа слушали рассказ о злоключениях, свалившихся на меня, уточняя и записывая заинтересовавшие факты, фамилии Марго, следователя и адвоката, прося повторить мои вопросы и ответы последним, фамилию соседки и множество других мелочей, которые после их профессиональных расспросов перестали мне казаться такими уж незначительными. Иногда они переглядывались с Аристархом Вениаминовичем, заостряя интерес на только им понятных эпизодах, переспрашивая, акцентируя внимание на поведении следователя, предоставленных доказательствах, кто их доставал, показывал, убирал после показа. Выстраивали логическую цепочку с самого начала появления полиции в моей квартире и, заканчивая тем моментом, когда я вышла за порог изолятора временного содержания. Их интересовало буквально все — мое самочувствие вначале, и после выхода с задержания, ощущение от разгрома в квартире, какие вещи пропали и откуда? Когда я робко поинтересовалась, как могут прояснить ситуацию, забранные Алексеем вещи сына, то один из них серьезно пояснил, что по этим следам можно понять, что Алексей собирался делать с Егоркой дальше, какие планы имел на первое время их исчезновения. Вот зачем он взял куртку, теплые ботиночки и свитер малыша, если собирался в отпуск в жаркий климат Бали? И почему остались невостребованными панамки и хлопковые бейсболки сына, без которых я никогда не выпускала его под жаркое солнце? Да, вот что значит профессионалы в своем деле, я в растерянности это упустила. Напоследок они оставили мне свои контакты, на случай непредвиденных обстоятельств, если меня потревожит следователь, придет повестка из полиции или случится похожее происшествие. В любом случае, я должна немедленно с ними связаться.

Если это будет невозможно, то обязательно поставить в известность Олега, не теряя бодрость духа и веря, что тюрьма мне в ближайшее время не грозит. Эх, мне бы эту уверенность, глядишь, на душе немного полегчало бы. Но мой муж с Марго неизвестно где, рано сбрасывать их со счетов, Алексей не так прост, как казался мне раньше. Как лихо и быстро засадил меня в изолятор, чтобы выиграть время и без помех забрать Егорку. Откуда такие умения и связи? Мне определенно есть над чем поразмыслить.

Мы еще немного пообщались с Аристархом Вениаминовичем, который переживал за мое эмоциональное состояние и такие опасные знакомства, намекая, что Олег совсем не тот человек, с которым он желал бы иметь дело даже по рабочим моментам. Тем более, по личным контактам.

Видимо, надеялся, что я расскажу, что меня может связывать с Воскресенским. Представляю его удивление, узнай он о контракте и всех странностях, которые будут прописаны в нем. Нет, я не хочу оказаться тем человеком, из-за которого старый друг отца может получить инфаркт. Пусть лучше побудет в неведении, это именно тот случай, про который можно сказать: меньше знаешь — крепче спишь. Все равно он ничем мне не сможет в этом случае помочь, зачем же тогда волновать старика, испытывая его на прочность?

***

Неспешные сумерки спускались на город, темнота все увереннее поглощала дом за домом, сужая доступное зрительное пространство. А я все стояла у окна с чашкой недопитого и остывшего кофе, пытаясь поймать разлитое в воздухе умиротворение от ярких красок заката. Хотя бы маленькие частички его, крохи, от которых на душе прояснилась бы серая хмарь тоски и безнадежности.

В этот момент прозвучал звонок в дверь, и еще не открыв ее, я знала, кто стоит за ней.

Олег вошел уверенно, как к себе домой, бросил на стол в гостиной папку, и небрежно произнес:

— Читай, кажется, я все учел, но, если что-то не устроит, можешь высказать свои пожелания.

— Даже так, — удивилась его щедрости, и продолжила, — Надо же, на шести страницах и в двух экземплярах!

— Каждому свой! Ты против?

— Нет, что ты. Сам составлял или юристам поручил? Все свои предпочтения учел, а может, и не только свои? Коллективный мужской труд на благо одного известного индивида?

Не знаю, какой бес в меня вселился и так настойчиво заставлял злить Олега, но я определенно играла с огнем. Но как он мог так меня опозорить перед своими людьми? Слишком свежи были воспоминания, как серьезно и добросовестно они выполняли свои профессиональные обязанности. Совсем недавно я в этом могла сама убедиться, беседуя с одним из его юристов. А теперь этот мерзавец бросает передо мной отпечатанный контракт, в котором, каждый из его составлявших, мог видеть мое имя. Очередное унижение, и я должна молча снести? Подлец, без стыда и совести, как же беспардонно он стирает в порошок мою деловую и личную репутацию.