Разорванный август

Западные газеты упражнялись в нападках на Горбачева за его неудачный визит в Лондон. Словно прочувствовав ситуацию и решив, что настало время взять удобный реванш, точно через три дня после возвращения Горбачева из Лондона Борис Николаевич Ельцин издал Указ президента России о департизации. В свое время именно после неудачи Ельцина в Страсбурге Горбачев перешел в наступление, заставив своего оппонента пойти на соглашение по Союзному договору. Теперь явная неудача в Лондоне обернулась Указом Ельцина о департизации. Весь парадокс был в том, что президент страны был не только руководителем государства, но и Генеральным секретарем Коммунистической партии и обязан был каким-то образом реагировать на подобный выпад.

Болдин принес указ президента России и молча передал его Горбачеву. Не было произнесено ни слова. Михаил Сергеевич открыл папку и, морщась словно от зубной боли, прочел указ. В нем говорилось, что через четырнадцать дней прекращается всякая организационная деятельность структур политических партий и массовых общественных организаций в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР. Указом не допускалось создание новых и деятельность прежних партийных структур в органах государственного управления РСФСР на всей территории республики, а также в государственных учреждениях, организациях, концернах, ведомствах, расположенных на территории РСФСР, независимо от их подчиненности. Исполнительным органам власти было поручено до первого октября пересмотреть все нормативные акты, принятые совместно с органами политических партий и массовых общественных движений.

Самое поразительное, что в указе Ельцина был еще один абсолютно возмутительный пункт, в котором рекомендовалось Верховному Совету РСФСР рассмотреть вопрос о внесении в союзный парламент законопроекта о запрете функционирования организационных структур политических партий в Верховном суде СССР, Комитете конституционного надзора СССР, Генеральной прокуратуре СССР, в вооруженных силах и частях Комитета государственной безопасности СССР и Министерства внутренних дел СССР.

Горбачев с понятным раздражением отодвинул от себя папку. Болдин терпеливо ждал. Президент сделал знак рукой, позволяя ему сесть, затем поднял трубку и позвонил Лукьянову.

– Ты уже слышал об указе Ельцина? – поинтересовался он.

– Сейчас читаю, – ответил Лукьянов.

– Что об этом думаешь?

– Это объявление войны, – убежденно произнес Лукьянов. – Он прекрасно понимает, что за две недели нельзя убрать все парткомы и распустить партийные организации, невозможно провести массовую департизацию в такой короткий срок. И до первого октября тоже невозможно успеть. Я всегда говорил, что он не собирается подписывать новый проект Союзного договора и сделает все, чтобы сорвать подписание. Или найдет в нем соответствующие просчеты и недостатки, чтобы затем использовать их в своей новой деятельности. Нужно проводить очень тщательную юридическую экспертизу всех наших документов.

– Думаешь, он может отказаться от подписания Союзного договора? – неприятно поразился Михаил Сергеевич.

– Он может сделать все что угодно, – ответил Лукьянов, – и нам нужно быть готовыми к его очередным выкрутасам. Вы же видите, что он сделал, как только его избрали президентом. Дальше будет еще хуже.

– Что ты советуешь?

– Обратимся в Комитет конституционного надзора, – предложил Лукьянов. – На время рассмотрения его указа пусть отменит действие этого закона или хотя бы перенесет сроки его исполнения. Но нам понадобится официальное обращение Секретариата ЦК, как высшего органа партии.

– Мы это организуем, – пообещал Горбачев.

Он попрощался и положил трубку. Посмотрел на сидевшего в его кабинете Болдина.

– А ты что об этом думаешь?

– Он сделал нам подарок к очередному Пленуму, – сказал Болдин. – Можете себе представить, какой будет реакция секретарей обкомов на этот указ.

Горбачев еще раз внимательно посмотрел на него и потянулся к трубке. Он хотел позвонить своему заместителю Ивашко, но в последний момент передумал. Ивашко не пользовался авторитетом даже среди украинских секретарей обкомов. И уж тем более он не мог бы ничего решить с российскими партийными главами регионов, многие из которых все еще сохраняли на местах реальную власть. Вместо Ивашко он позвонил Шенину. Горбачев не просто выдвигал этого способного человека в секретари ЦК КПСС. Он считал, что на съезде Шенин сможет заменить Ивашко и руководить партией как первый заместитель Генерального секретаря.

– Олег Семенович, здравствуй, – начал Горбачев.

– Здравствуйте, Михаил Сергеевич, – ответил Шенин.

– Читал постановление Бориса Николаевича о департизации в Российской Федерации?

– Читал, конечно. Мы все читали, и все возмущены его очередным выпадом против партии, которой он стольким обязан.

– Что думаете делать?

– Не выполнять его распоряжений. Я уже говорил с нашими юристами. Указ президента России не может являться основанием для пересмотра ситуации в Российской Федерации, пока она входит в состав Советского Союза. Приоритет союзных законов над российскими очевиден.