Разорванный круг

— Ха! Теология — наука, а не вера! Уже в восемнадцатом веке критически настроенные теологи подвергали догмы сомнению. Профессор Герман Самуэль Реймарус низвел роль Иисуса до роли иудейского политического деятеля. В тысяча девятьсот шестом году Альберт Швейцер, следуя его примеру, написал важнейший критический научный труд. Эти теологи четко отделяли исторического Иисуса от Иисуса из проповедей. Критическая теология существует и в наши дни. Если объединить исторические, социологические, антропологические, политические и теологические знания, можно прийти к новому восприятию личности Иисуса.

— Какому же?

— Иисус родился в тревожное время. Его учение использовали с разными целями. Многие ранние христианские общины не придавали особого значения рассказам о смерти и воскресении Иисуса. Его считали своего рода вождем. Вроде Ленина или Че Гевары. Другие же древние общины делали упор на распятие и вознесение и, так сказать, забывали исторического Иисуса.

— Значит, в Евангелии Q нет ничего о божественном Иисусе?

— No sir![27] Ничегошеньки. Такое впечатление, будто авторы Евангелия Q даже не знали об обстоятельствах смерти Иисуса. А если и знали, то не придавали особого значения эпизоду распятия. Не говоря уж о воскресении. Понимаешь? Именно поэтому самые консервативные христиане категорически отрицают само существование Евангелия Q. Оно является угрозой для главных основ христианства. Авторы Евангелия Q никогда не воспринимали Иисуса как Сына Божьего, только как странствующего мудреца и проповедника. Бунтовщика! И только евангелисты позже добавили догму о воскрешении. Они не хотели признать поражения — ведь их спаситель умер, не дождавшись наступления Царства Божьего. Сам Иисус длительное время полагал, что Царство Божье наступит при его жизни.

— И все-таки почему ты уверен, что Евангелие Q существовало?

Герт поглаживает пальцами бороду, совсем как священник:

— Представь себе, что нам двоим дали перевести некий английский текст на норвежский язык. Наши версии будут похожими. Но не одинаковыми. Такими, как Евангелия от Матфея и Луки. Исследователи пришли к выводу, что не меньше двухсот тридцати пяти стихов у Луки и Матфея настолько близки, что, несомненно, происходят из одного источника. Несмотря на то что эти два текста были написаны независимо друг от друга, многие реплики Иисуса идентичны. Повторяются слово в слово.

— И что?

— Исторический Иисус говорил на арамейском, который в течение четырехсот лет был разговорным языком в Палестине. Он не говорил на греческом языке, на котором написаны Евангелия. Значит, существовал греческий первоисточник, который оба евангелиста знали и цитировали. Евангелие Q — Quelle! Источник!

— А может быть, Лука и Матфей попросту списали друг у друга?

Герт ухмыльнулся:

— Если бы все было так просто. Но это исключено. Они работали в разное время. В разных местах. Обращались к разным читательским аудиториям. В их текстах много очевидных несовпадений, которые они обязательно исправили бы, если бы только знали о них. И все же у них был общий источник.

— И это факт, — подвожу я итоги.

— Или почти что факт! — Герт качается на стуле. Если он потеряет равновесие, мало не покажется ни мне, ни ему. — Исследователи уверены, что Марк написал свое Евангелие первым. Далее, опираясь на труд Марка и Евангелие Q, но с собственными дополнениями Лука и Матфей создавали свои тексты. Это подтверждается тем, что около девяноста процентов тем Марка повторяются у Матфея.

— Как давно теологам известно о существовании Евангелия Q?

— Уже в начале девятнадцатого века исследователи Библии установили, что Лука и Матфей пользовались общим источником. Помимо Евангелия от Марка. Но только в тысяча восемьсот девяностом году этот источник был идентифицирован.

— Как Евангелие Q?

Герт кивает:

— Евангелие Q не все воспринимают с одинаковым энтузиазмом. И это легко понять. Ведь непросто восторгаться тем, что существует только в теории.

Он встает. Кажется, что он видит перед собой лекционный зал, переполненный юными восторженными студентками, которые только и мечтают что об уроках Герта по теологии и прикладной физиологии как-нибудь поздним вечером, после хорошего ужина с бутылкой вина.

Он продолжает:

— В тысяча девятьсот сорок пятом году произошло кое-что интересное. Некие братья-египтяне нашли большой запечатанный кувшин в земле у подножия скал в области Наг-Хаммади.

— И оттуда вырвался джинн, который исполнил три их желания? — смеюсь я. — Водка, женщины и новенький, с иголочки, верблюд?

Герт хитро подмигивает:

— Почти! Братья, собственно говоря, ужасно боялись открывать кувшин, потому что в нем действительно мог находиться джинн. Злой джинн. В Египте в таких кувшинах, как правило, водятся именно злые духи. Это известно каждому просвещенному археологу.

Мы смеемся. Смех у Герта клокочущий и приятный.

— Но жадность братьев в конце концов победила. Может быть, в этот кувшин духи не забрались. Но зато там полным-полно золота и бриллиантов. Они решили рискнуть и разбили его.

— Никаких духов?

— Даже намека!

— Так что же они обнаружили?