Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан

А с другой стороны — Марина мается в неопределенности: и к мужу не вернулась, и не развелась. Да и как тут думать о Максиме, когда Савин вокруг увивается, небось и теперь торчит у нее в Крылатском, сбивает дочку с панталыку!

В зятья рвется?

А зачем ему, Лизуткину, такой зять? Был Максим Данилов, неплохой парень, писатель, в дела не лез, не думал, как бы все к своим рукам прибрать — и хорошо было. Савин же, если станет зятем, своего не упустит.

Как ни крути, получается, что нужно этого Савина поставить на место. А как это сделать, чтобы девочку не травмировать? Говорить с нею, убеждать — без толку. Поговорить с Савиным или вытурить его к чертовой бабушке — Марина такое устроит, волком взвоешь! Да и жена будет на ее стороне… К тому же заменить Савина в банке не так-то просто, свое дело знает крепко, и вообще, много, очень много знает.

Остается одно: заставить его работать так, чтобы ни о чем другом думать не мог. Задание дать… Как там в сказках — «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что»? Мудрые сказки народ сочинял, ох какие мудрые!

А за это время Марина, глядишь, помирится с Максимом. Не зря же она его книгу читает.

Хотя в кабинете Хозяина было прохладно — окна зашторены, работал кондиционер, — Лев Савин уже в третий раз вытирал носовым платком вспотевший лоб, ожидая, когда Лизуткин скажет, зачем вызвал его именно сегодня, когда никаких совещаний не планировалось. Что поделаешь, и у директора банка есть начальство или даже — Хозяин. И всегда неприятно сосет под ложечкой, когда он вдруг срочно приглашает в свой офис. Всякое может случиться, особенно когда у тебя такие отношения с его дочкой. Наверное, знает об этом, но пока молчит…

Лизуткин был в голубой рубашке с короткими рукавами. Узел неброского шелкового галстука стоимостью в двести долларов был слегка ослаблен.

— Ну что, голубчик, небось гадаешь, зачем я пригласил тебя? — усмехнулся Григорий Анисимович, легонько постукивая паркеровской авторучкой по полированной столешнице.

— Гадаю, — честно признался Савин, комкая в руках носовой платок. — Но пока ничего не могу придумать. Стратегию действий в условиях валютного коридора мы определили, банк действует строго согласно вашим указаниям. Большими успехами похвастаться пока не можем, но и провалов нет.

— Это верно, Лева, — Лизуткин поднял некогда пронзительно-зеленые, а ныне выцветшие до цвета застиранных кальсон глаза, посмотрел на Савина. — Но я позвал тебя за тем, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: к нам едет ревизор.

— Не дай Бог, Григорий Анисимович, — пробормотал Савин. — У меня эти ревизоры в печенках уже сидят.

Понимал, что Хозяин шутит, да не смог подхватить шутку, ответить соответствующим образом.

— У всех они в печенках сидят, — усмехнулся Лизуткин. — Пора бы уже привыкнуть жить с ревизорами в печенках. Ну, ладно, пошутили, и хватит. К делу. Какие перспективы у тебя, Лева?

— Пока нормально, я же говорил, но… вы сами знаете, что вытворяют Парамонова и правительство. Доллар стоит, прибыль от валютных сделок ничтожна. Межбанковский рынок на грани развала, крупные банки доверяют друг другу, а на нас посматривают косо. Не помогают, а скорее ждут, когда начнем тонуть, чтобы прибрать к рукам. Но этого не будет, хотя… Кредиты с трудом выбиваем, а своих денег на операции с ГКО не хватает… — Савин умолк, нерешительно поглядывая на Лизуткина.

— Ну-ну, смелее! — подбодрил его Григорий Анисимович. — Критикуй начальство!

— Дело в том, что в прошлом месяце вы очень много денег взяли на сделку по редкоземельным элементам. Отдачи пока нет, вот и приходится самим выкручиваться.

— Понятно, — кивнул Лизуткин. — А чего такой мрачный, Лева? Это не проблемы, все навалимся — мигом решим. И отдача будет, когда придет время, твой процент от этой сделки не уменьшится, не волнуйся. Может, дома что не так?

— И дома не так, — Савин раздраженно махнул рукой. — Жена приехала из Испании, каждый вечер сцены устраивает, достала уже, дура!

— Ты, Лева, за каждой юбкой не гонялся бы, так, глядишь, оно и нормально было бы, — по-отечески посоветовал Лизуткин.

Савин исподлобья взглянул на Хозяина — намекает на свою дочь или просто так сказал? Марина утверждала, что отец не подозревает об их отношениях, но Хозяин мужик хитрый, у него повсюду свои люди понатыканы, как городовые в рассказе Чехова «Пересолил». Обо всем знает! А если имеет в виду Марину, что тогда хочет сказать? Что не следует с ней встречаться?

Ничего Лева не понял, выцветшие глаза Лизуткина были холодны и бесстрастны, поэтому снова махнул рукой.

— Да какие уж там юбки с такой политикой Центробанка! Того и гляди вообще на женщин смотреть перестану.

— Понимаю, понимаю, — покивал Лизуткин и задумался, разглядывая золотое перо авторучки.

Савин ждал, нервно ерзая на жестком стуле.