Разорванный рубль

— Но есть у Пастухова один недочет, — отметил председатель, — больно уж он торопится вперед людей проскочить, пролезть, как бы сказать, не замаравшись в историю. Не нравится ему быть как все люди. Этого ему мало. Помню, только приехал — прямо с порога запустил гранату: скоростная механизация — и больше ничего! А если не согласны, значит, вы отсталые консерваторы и петрограды.

— Ретрограды, — тихо сказал Пастухов со своей скамейки.

— Ретрограды или петрограды, все равно нехорошо, — сказал председатель.

Аудитория засмеялась, и судья опять позвонила.

— За две недели он и фракцию сколотил: гляжу, уж и Чикунов о повышенных скоростях бредит. Ну, Чикунов, понятно, моряк, а за ним и Пашкова Таисия туда же, на повышенные скорости, чтобы на базар пораньше поспеть… И комсомол нажимает. Что делать? Перепугался, собрал правление. Негоже вроде подаваться в консерваторы и в петрограды, — тут председатель скосился на Пастухова, ожидая реплики. Но реплики не было. — Посоветовались в райкоме и согласились: из педагогических соображений, чтобы не давить авторитетом и не глушить инициативу снизу, разрешить скоростную жатву на небольшом участке. Не секрет, что на наше решение повлияло и то, что Пастухов показал вырезки из печати, где указано, что на целине уже косят на космических скоростях. А на поверку — ничего похожего там нету. Косят так же, как и весь советский народ. В общем, дали мы Пастухову добро. А чтобы это дело не пускать на самотек, выделили тактично присматривать за молодежью нашего уважаемого маяка, Зиновия Павловича Белоуса. Зиновий Павлович, сами знаете, с любой машиной на «ты». Ему любой трактор как винтовка трехлинейная: разберет, смажет и соберет, как было.

Дали мы Пастухову участок жита за мостом.

После Белоус докладывал: вышли они на поле в пять утра. Пастухов надел костюм в полоску, в кармашке — платок, а Пашкова даже накрутила кудри. То ли они ждали, что приедут их на кино фотографировать, то ли так — считали, что настала в сельском хозяйстве революция.

Примерялись они долго. Переоборудовали жатку, дополнительные звездочки ставили на валу мотовила и на валу транспортера. Еще чего-то там колдовали. Часов в шесть вечера Митька Чикунов обернул кепку назад козырьком, как пилот все равно, и они двинулись. Чикунов здесь? Присутствуешь? Дай сигнал, если что не будет соответствовать действительности. Дело-то было в прошлом году — могу и напутать. Запустил Чикунов пятую скорость — и пошло: трактор на каждой борозде скачет, лафетка скачет, и Чикунов на сиденье скачет, как мартышка. Кепка на голове вращается. Изо рта папироска вывалилась. Из кармана блокнот выскочил… Пастухов следом бежит, собирает. Прошел Чикунов загонку — остановился. Слез — белый, как мука, руки трясутся. На твердой земле качается. И еще чудо совершилось: во время хода у Чикунова сами собой развязались шнурки на ботинках. Как после разъяснил Белоус, это произошло от какой-то мелкой вибрации. Вот что получается, если брать на себя волю обходить утвержденную техническую инструкцию…

Гляжу — на губе у Чикунова кровь. Пока его трясло там, на тракторе, он себе язык чуть не напополам перекусил.

Сводили его к реке, ополоснули — снова лезет. Спасибо, подходит ко мне Белоус и докладывает: «Гляди-ка, Иван Степанович, какой валок у них получился. Такой валок подборщик не возьмет», И правда: стебли как-то чудно лежат, не вдоль, как обыкновенно, а поперек хода. Вот бы увидал председатель «Красного борца» товарищ Черемисов, что у нас творится, вот обсмеял бы нас где-нибудь на ответственном совещании. Тут, называйте меня хоть петроградом, хоть кем, а прекратил я эту порочную практику. Ну ладно. Еду утром из четвертой бригады. Белоус докладывает: «Наши-то лихачи всю ночь самовольничали: спустили давление на шинах трактора чуть не до одной атмосферы, подрессорили сиденье и в довершение всего утащили подушку сиденья с колхозного «газика». Таким путем они, значит, ликвидируют тряску. Еду в Евсюковку, где у них подпольная база, застаю их там всех. Пашкова спит, а эти двое возятся. Кроме того, Пастухов еще двух мужиков из четвертой бригады привлек, заморочил им голову.

Я обратился к Пастухову с предложением прекратить калечить колхозную технику. А ему как об стенку горох. Для него авторитетов не существует. Ему что Ленька, что я — одна цена. Не только своего родного председателя, но и отдельных районных руководителей позволяет себе высмеивать и наводить критику где не положено.