Разожми ладонь (СИ)

И именно тот человек, который подарил мне эти незабываемые эмоции, сейчас топит их в грязи и крови. Мое сознание сейчас неспособно формировать мысли, но одна там все-таки устанавливается. Теперь я точно знаю, что в такой жестокой и продрогшей душе никогда нет места тёплым чувствам. В один момент они там просто заледенеют и покроются инеем.

Лука.Зверь пытается сорваться с цепи сразу же, как я вижу перед собой своего главного врага, когда-то лишившего меня матери. Когда слышу его голос, кровь в венах начинает медленно превращаться в лёд, а пальцы самостоятельно сжиматься в кулаки, на которых уже зудит нарастающий гнев.

Когда он выбирается из машины и кривит рот в злой усмешке, тело уже слабо поддаётся контролю, но я держусь из последних сил, чтобы не вынести ему челюсть, сделав так, что бы он навсегда забыл, как улыбаться. За семь лет моя злость к нему так и не перестала разъедать душу, а только сильнее нарастала на сердце, как плесень.

— Я уже давно не тринадцатилетний мальчишка, поэтому в этот раз вам придётся приложить максимум усилий, чтобы заткнуть мне рот, — пытаюсь сосредоточиться и не поддаться ярости, которая выжигает меня изнутри.

— Маленькая собака по жизни щенок. Надеюсь, это ты уяснил за эти годы? Ты всего лишь щепка в этой лесопилке жизни, — подходит ближе, сокращая между нами дистанцию и обдаёт меня шлейфом дорогого пойла, которого в этом теле не меньше литра. Осмелев от повышенного градуса и пары-тройки буйволов у себя за спиной, продолжает меня провоцировать. — Мелкий жалкий воришка, которого я когда-то пригрел в своём доме. И я ничуть не сожалею о том, что у второго такого, как ты, не осталось шансов на жизнь, потому что дворняга никогда не родит породистое потомство.

Действительность смещается, отправляя меня в прошлое на несколько долгих минут, в которые я не слышу ничего, кроме шума. Гнев горечь и боль накрывают меня с головой, как цунами, а мозг вновь и вновь включает на быстрой перемотке пленку с воспоминаниями.

300..2014г.

— Сынок, скажи честно, ты брал эти деньги? — Мама села рядом со мной на край кровати и приложила свою холодную ладонь к моему пылающему лбу.

— Я ничего не брал, — обижено произнёс, отвернувшись к стенке. — Если ты веришь ему больше, чем мне, тогда я попрошу тебя оставить меня в покое и больше не заходить в эту комнату.

— Павлуш, что ты такое говоришь? Конечно я верю тебе, — мама резким движением стряхнула в руке градусник и сунула его мне под мышку. — Я просто не понимаю, куда они могли деться. Сумма ведь очень большая, чтобы она могла вот так просто испариться. Александр Владимирович очень зол. Я понимаю, что ты его не любишь, но раз уж мы здесь, пожалуйста, попробуй вести себя с ним немножечко сдержанней. И с Сережей тоже. Зачем ты опять его избил?

— Потому что я видел, как он разговаривал с тобой, — я повернулся к маме лицом и сел в кровати, не сдержав эмоций. — Почему ты позволяешь ему так с тобой общаться?

— Его можно понять, он скоро станет не единственным ребёнком у своего отца, ему это нелегко принять. Поэтому он злится на меня. Но, когда родится ваш общий брат, я уверена, что он смягчится. Ему просто нужно время.

— Вообще-то я тоже стану не единственным сыном, но почему-то не позволяю себе совершать такие поступки.

— Эх, Паша, — мама с любовью улыбнулась и легко потрепала меня за волосы, прижав к себе. — Как хорошо, что у меня есть ты. Понимающий, любящий и храбрый защитник.