Разрешенная фантастика – 2

А когда бокрыс стало много, они и у тына городищ стали громоздить пирамиды! Кривичи пострадали от такого штурма больше всех – у них съели не только всю скотину и живность, а и человек сорок…

Вот тогда– то мы и начали строить сторожевые башни и помосты. Запасать к очередному набегу дрова. Стрелы готовить – штук по двести на воина. А главное – снова перебили всех, кто выбрался из ямы. Жаль только собачек… Их не уберегли – сдержать, если уж учуяли, невозможно: уж больно они бокрыс-то… – князь глянул на свою руку, и замолчал надолго. Видно, не мог равнодушно вспоминать лихое время. И горечь от потери близких.

Вадак вздохнул. Затем поднял взгляд с руки Бориса на его лицо:

– Скажи, князь… Почему бокрысы не двинулись дальше – в тёплые земли?

– Хм… Вот уж не знаю – никогда об этом не думал. Они, вроде бы, не могут жить долго. Мы даже находили их сдохшими, вроде как от старости. Десятками. Но – не дальше двух-трёх вёрст от Котла. Словно бы они не могут отойти от него далеко. А если отойдут дальше какого-то расстояния – умирают. Сами.

Вадак как будто удовольствовался этим объяснением. И задал другой вопрос:

– Бокрысы плодятся там, в пещере Котла?

– И этого тоже – не знаю. Но то, что их с каждым разом всё больше – точно! Скольких бы мы не убили, их словно не уменьшается там, в этом чёртовом пекле!.. – князь закусил губу.

– А… Вы сами туда не пробовали спуститься? Посмотреть – что и как?

От таких слов князь даже вздрогнул – хотя усомниться в его храбрости было невозможно!

– Не-е-ет! Вниз-то мы спускаемся: ну, когда трупы тварей убираем… А если не убрать – так умереть можно: вонища страшная! Как в преисподней! Да и бокрысы тогда… Лезут прямо по трупам – им так легче пирамиды свои проклятые громоздить!

Но вот в пещеру… Нет – точно никто не совался! Ни мы, ни соседи. Просто… – князь покачал головой, и глянул снова Вадаку в глаза, – Страшно. Да и не для человека такая смерть – сгинуть от когтей и зубов поганых в пещере адовой!.. Утащат внутрь – даже похоронить по обрядам нечего будет. – ненадолго воцарилось молчание.

Нарушил его Вадак:

– И что князь, говоришь, каждую полную луну?..

– Да, Вадак, сын Соммара, каждое полнолуние – снова лезут! Только-только успеваем приготовить дров и новых стрел – а твари тут как тут!..

– А… От яда папоротника они быстро умирают?

– Да, почти мгновенно. Впрочем, если попасть обычной, несмазанной стрелой в сердце – тоже. Мгновенно. А так – ран они почти не боятся. Могут бегать с отрубленными лапами, рваными ранами…Вот поэтому-то мы и стараемся – отрубить сразу голову. Или уж – разрубить пополам!..

– Благодарим, князь. Мы узнали всё, что хотели. – Вадак выразительно глянул на Ратибора, и тот, хотя и не понял того, что в ответах удовлетворило интерес кудесника, согласно кивнул.

Работа по уборке трупов могла кого угодно привести в ярость. Да что там ярость – омерзение! Дохлые бокрысы противно скользили в руках податливым скользким тестом – словно в их телах и костей-то не было!.. А уж методично и аккуратно вынимать из них стрелы, так, чтобы не повредить столь ценные орудия… Б-р-р-р!..

Вот когда Ратибор и Вадак смогли вдоволь «налюбоваться» на чёртовых тварей. Оно и верно: на взгляд Ратибора бокрыса оказалась… Просто большой крысой! Вот только зубы – с добрый ноготь его пальца. Да когти – словно не от крысы, а от рыси!

Воняли трупы тоже омерзительно! И это – на первый день!

Однако сдерживая тошноту, Ратибор продолжал таскать их по уступам, и укладывать в огромные бадьи, которые на верёвках спускали сверху. Далее – следующая команда передавала полную бадью выше и выше: до самого верха, где её ставили на двухколёсную тачку и везли к Лане.

На реку Дреговичей – так назывался Род Бориса – Ратибор посмотрел на следующий день – когда пришёл его черёд возить телегу. Поскольку лошадей тоже съели, пахали, боронили, и возили поклажу тут только люди. Так что пришлось влезать на поросшую соснами и елями гряду, толкая и тягая тяжеленную телегу, и сдерживать её, спускаясь, в мокрых штанах: затаскивать тележку по ось в воду можно было только в них. Не снимать же каждый раз!..

Зато уж дорога была широка – саженей десять! Вот на ней следы присутствия людей и частой езды были отлично видны – не то что на той, по которой они прибыли в посёлок…

Только на третий день удалось убрать трупы со всех ярусов, кроме того, на который непосредственно выходило жерло пещеры. Но там бокрыс почти и не было: только раненные – сдохшие, так и не добежав до Логова.

Но спускаться туда отказывались даже самые лихие бойцы.

Вечером, после очередной совместной трапезы, Вадак и Ратибор остались, а не пошли отдыхать от непосильной работы, как все члены дружины и остальные мужчины посёлка.

Борис, уже всё понявший, сделал приглашающий жест. Они опять остались втроём.

– Скажи, князь. – в голосе Вадака не проскальзывало ни крошки удивления, или любопытства, – Вы знали, что среди нападавших в этот раз не было самок – а только самцы?

Голова князя вскинулась – он явно не ждал такого вопроса. Но отозвался сразу: