Разрешенная фантастика – 3

Она подождала для верности час: хотела убедиться, что крошечный шарик опиума-сырца, кукнар, подброшенный в мучной «суп», сработал как надо. Сама она суп не ела.

Затем, стараясь не греметь, и плотно закрыв дверь предбанника, выбралась наружу, поднявшись по обледеневшим ступеням. Отщёлкнула задвижки, и сняла крюки с массивной двери: такую и правда, захочешь – не взломаешь!.. А через дыры-бойницы можно и отстреливаться!

Осталось взобраться на ближайшую кучу мусора и поджечь зажигалкой тряпку на палке. Теперь подождать минут двадцать, пока они доберутся до неё на снегоступах.

Всё.

Отработала.

– Привет, малыш. – Шакал приобнял её и чуть чмокнул в щёку, – Всё в порядке?

– Да. – она кусала губы, – А нам обязательно – каждый раз всех – убивать? Эти, – она кивнула головой, – могли бы, наверное, и пригодиться.

– Почему ты так думаешь?

– Ну… Шав… То есть – мужчина отлично стреляет из лука. Сам его и сделал. Мог бы и нашим понаделать. Бесшумное оружие всё-таки…

– Хм-м… Интересная мысль, конечно, Балерина, но…

Но – нет. Луки нам без надобности: у нас ведь есть глушители. А насчёт сохранить им жизнь… Малышка, мы же уже говорили об этом. Так что давай не будем.

– Да, я помню, – она постаралась сдержаться, и оставить лицо равнодушным – отлично помнила его любимую поговорку: «Это – Азия. Здесь нельзя никому верить. Тем более – доверять. Потому что когда повернёшься – воткнут нож в спину…». Она всё же поморщилась, – Только неправильно всё это. Они… Может, захотели бы присоединиться. Добровольно. А то – живём, как стая гиен. Никому не доверяем. Питаемся падалью.

– Это что – очередной «бунт на корабле»? Или – приступ «совестливости»? – он даже не пытался скрыть иронии и презрения в тоне. И она понимала, что – что бы она ни сказала, Вожак их стаи, их отряда, их, называя вещи своими именами, банды, сделает по-своему. А ей может опять навалять. Или просто – оставит на пару дней без пайка, – Солнышко моё. Не забывай: мы можем в случае чего использовать Кобру, а тебя просто…

– Да, знаю. – она передёрнула плечами, и отвернулась. Она и правда, знала, что если что-то ему совсем уж не понравится, он может приказать убить и разделать и её.

И её, точно так же, как и всех остальных несчастных, которых они нашли сами, или заманили в предательский капкан, приготовят и съедят. Озверевшие и потерявшие человеческий облик члены шайки-банды… У которых теперь даже вместо имён – клички.

– Ну то-то… – он снова развернул её лицо рукой в перчатке, и посмотрел в глаза «фирменным» взглядом. Тем, от которого отдёргивались, и бежали – даже собаки!.. Ну, тогда, раньше, когда они ещё… Были близки. До Катастрофы. Она и сама знала, что пора ей и правда – «перестать», пока он не начал свирепеть, самораспаляясь, и орать – этого боялись уже и люди!

– Не дури, малышка. Иди лучше погрейся, пока мы тут всё не подчистим. Где, кстати, склад «консервов»?

– Первый – вон там, в конце двора. А остальные – не знаю. Шавкат был мужик себе на уме. Сюда убитых не притаскивал, а закапывал там, где убил. И места просто запоминал. Но они ещё не начинали…

– Ага, понятно. Ну что ж. Нам больше достанется. – он довольно хмыкнул. Потом смилостивился, – Ладно, отдыхай сегодня и завтра. «Поработай» над своей легендой и девственностью. Ха-ха!.. – шлепок ей пониже спины, – Мы пока заберём тела, всё подчистим, и перетащим старика. Район этот мы ещё не работали. Вот послезавтра и начнёшь.

– А может, мне…

– Хватит. Не зли меня. Не строй из себя умную. Просто – выполняй, чего поручают. Ясно?! – по расширившимся зрачкам она поняла, что он готов. Дурь снова заполнила всю черепную коробку. Сейчас, если не заткнуться, с ним случится один из тех припадков ярости, когда он крушит всё и всех, своих и чужих, не считаясь с доводами рассудка.

И ещё она думала, что может, именно благодаря его взрывному, непредсказуемому характеру, эта банда до сих пор и выживает, успешно справляясь с другими такими же стихийными формированиями, и добывая пищу.

Пусть мерзкую, отвратительную, но – пищу.

И ещё она подумала, что несмотря ни на какую «совесть» не сможет заставить себя порвать с ними.

Продала она своё человеческое «я». За миску чечевичной похлёбки.

– Да поняла я, поняла!.. Послезавтра с обеда сяду. Только… Дай мне ту, вторую, шубу: осень уже чувствуется.

С него сразу спало:

– Дам, конечно. Что ж я – изверг, что ли, какой?.. Ладно, полезу посмотрю. Может, мне тут понравится. Тогда сделаем тут временную Базу.

Он действительно полез вниз – туда, где уже орудовали Косой, Жабон и Алапор, громко переругиваясь, и гремя не то – посудой, не то – оружием. Теперь она была уверена, что – всё. Нет больше ни Шавката, ни его Гули. И никто не будет надеяться на возвращение солнца. Потому что у них в банде никто в это «возвращение» попросту не верит.

Она осталась стоять на куче щебня, думая над словами Главаря, которые он сказал, когда она только «вливалась» в банду:

– Совесть, моя милая, сейчас – давно издохшая роскошь. Которую те, кто хочет выжить, просто не могут себе позволить. Время такое! И – обстоятельства!

«Обстоятельства»!