Разрешенная фантастика – 3

Шрайвер и Ромул дошли до своей двухместной быстро: весь лагерь занимал в окружности не больше полугектара. Благодаря прихожей-тамбуру с двумя клапанами, наружным и внутренним, песка внутри не было. Почти.

Шрайвер щёлкнул рычажком инфрапечки, стоящей между их походными надувными кроватями. Перевёл на автомат – к утру температура снаружи упадёт до плюс пятнадцати. А что вы хотите: резко континентальный климат! Однако Шрайвер всё о чём-то вздыхал. Вдруг поднял седую голову, посмотрев Ромулу в глаза:

– Как думаете, доктор, у нас всё в порядке? – Ромул удивился, что пожилой учёный, похоже, тоже что-то чуял. Настораживающее. Но что же ответить?

– Думаю… Пока – да. Более-менее. Впрочем, утро вечера мудренее, как говорят коллеги-русские. Завтра посмотрим.

– Хм-м… Ладно. Можете читать, если хотите. – они уже работали и жили вместе на Меотиде, поэтому неплохо знали привычки друг друга. Правда, в той экспедиции как раз Ромул был заместителем доктора, – А я – на боковую.

Ромул действительно почитал кое-что из своих материалов. И даже просмотрел схемы и снимки гамма– и нанозондирования.

Н-да, дела. Мало похоже на искусственные сооружения. Зато – вот уж точно! – мимо такого, не исследовав, не смогли бы пройти ни одни инопланетяне…

Утром Ромул завтракал в одиночестве – он любил вставать пораньше.

Всё-таки есть какая-то загадка, интрига, словно бы – вызов, скрытый в неисследованных древних городах, храмах, гробницах!..

Что-то непередаваемое. Чужое и непонятное. Но – непреодолимо притягательное.

Словно читаешь увлекательнейший детектив, силясь понять: кто же убийца?! Ну, вернее – кто, как, и для чего всё это построил…

И когда осматриваешь всё это в одиночку, это чувство становится словно сильней, заставляя мурашки бегать по коже. И даже трястись руки! Впрочем, когда позже за работу они берутся все вместе, это мистическое чувство не исчезает совсем, а словно уползает куда-то в глубины души, просто затаившись.

Нет, не зря он пошёл в ксеноархеологи.

Поэтому когда браслет-будильник поднял его в полседьмого, он позаботился одеться и выйти из палатки так, чтоб не разбудить посапывающего спутника.

Розово-кирпичное солнце только-только встало, прочертив по площади тенями башен и минаретов центрального района длиннющие причудливые фигуры – по песку и «зданиям». Скоро оно разгорится в полную, слепящее-белую, силу, придав теням почти космическую резкость, а небу, пока иссиня-голубому – блёкло-выгоревший белёсый цвет.

Ромул двинулся к ближайшему зданию, захватив с собой лёгкую сталюминиевую лесенку из их оборудования. На схеме-снимке он как-то сразу это здание себе наметил, и сейчас «узнал» без труда.

На то, чтобы разложить лестницу, ушло ровно восемь секунд (Армейская!).

На то, чтобы залезть на высоту трёх метров монументального параллелепипеда размером с хорошую комнату – ещё двадцать. Ромул не спешил.

На крыше оказался песок (Ну, как же без него!). Слоем толщиной около трёх пальцев он покрывал монолитную, без следа стыков, или кровельного материала, поверхность, чертовски, кстати, ровную – словно действительно срезанную гигантским ножом.

Ромул присел на корточки. Разгрёб слой песка. Вот она: каменная поверхность. То, что каменная – сомнений нет. Он ещё там, дома, тщательно изучил геологию Юдоры – и все виды местного песчаника знал назубок, получше любого геолога. Да, собственно, как и любой археолог-профессионал – знает геологию не хуже него. Или – того же геолога…

Попрыгав на расчищенной площадочке, Ромул поулыбался сам себе.

Будить остальных на завтрак всё равно придётся.

Буровой портативный станок Колин и Пьер затащили на крышу вдвоём, с помощью каната. Лебёдку решили не устанавливать: подумаешь, восемьдесят три кило (Тоже, кстати, армейское оборудование – для бурения скважин на воду в полевых условиях.).

Установили. Прикрепили к пристрелянным расчалкам. После чего осталось только запустить мотор ротора, и останавливать, чтобы навинтить следующую секцию трёхметровых труб.

Жужжание моторчика сменялось минутными паузами тишины в течении двух часов. Археологи работали, капрал «бдил» с винтовкой в руках, стоя здесь же, на «крыше».

Колонковое долото позволяло получить внутри этой сборной трубы столбик пород, оказавшихся бы на пути бура. Что было признано ценным и для археологической части экспедиции, и для тех же геологов, ранее не имевших возможности изучить «дома» Города. Ромул глядел на акселерометр, указывающий на не меняющуюся скорость проходки, и досадливо морщился: действительно, нисколько эта скорость не менялась. Значит, весь монолит «дома» сплошной. И, похоже, состоит всё из того же песчаника.

Когда вниз полностью ушла шестая трёхметровая секция, и стало понятно, что ни один «подвал» не может простираться на десять метров ниже мостовой, Ромул решил, что хватит. Послали импульс в иммертор долота – чтоб обломить у его кромки столбик пород.