Разрешите здесь убиться? (СИ)

«Что мне следует сказать в этот раз, когда она проснется? Нужно постараться обойтись без лжи, чтобы Банри не смогла меня в чем-то уличить и не стала сомневаться. Но есть темы, на которые мне в любом случае не стоит говорить. Например, об оберегах или моем стирании памяти. Она сразу начнет опасаться меня, если поймет, что мои воспоминания не стираются».

Вскоре время пробуждения пришло. Банри, и без того лежавшая с открытыми глазами, постепенно начала приходить в себя. До этого ее, будто бы мертвый, пустой взгляд, был уставлен только вверх. Она лежала спиной прямо на снегу, поэтому, как казалось, первым, что она должна была увидеть, было небо, но все сложилось совершенно иначе.

Постепенно, вместе с пробуждением сознания и возвращением зрения, Банри начала различать очертания громадного каменного лица, нависшего прямо над ней. Это загадочное неизвестное создание, во всех смыслах напоминавшее статую, намеренно склонялось к девушке так, что кончик его длинного изогнутого носа упирался прямо в снег неподалеку.

Не моргая и в упор смотря на стража, Банри спросила себя:

«Это еще что за ночной кошмар?»

Неожиданно страж зашевелился. Явно заметив движение зрачков девушки, он наклонился еще ближе и уставился своими вырезанными из камня пустыми глазами прямо на лицо ожидаемой жертвы. Он явно чего-то ждал. Это было видно по тому, как он двигался. Лишь подсознательно осознавая это, Банри просто продолжала не двигаться и думать:

«Так, оно еще и шевелиться может. Ага…»

Еще пару минут Банри лежала в прежней позе совершенно неподвижно. Она старалась дышать так редко, как только могла. В ее мыслях не было ничего особенного. Ни понимания того места, где она оказалась, ни осознания того, что это было за существо. Из-за страха, засевшего глубоко в сердце, девушка даже старалась не моргать. Это было тяжело; в глазах быстро начали скапливаться слезы, но страх, смешанный с чувством самосохранения, приказывал не шевелиться.

Внезапно Банри начала ощущать боль в области шеи. Это чувство было похоже на сдавливание веревки, из-за которой ты не только ощущал давление на шею и боль в позвоночнике, но также и стремительно терял возможность размышлять здраво. Боль была адской. Банри невольно захотела протянуть руки к шее, попытаться нащупать ими веревку, но даже так она не стала двигаться, и лишь попыталась скрыть дрожь, охватившую все ее тело.

Оттолкнувшись руками от земли, страж внезапно выпрямился. Казалось, что именно в этот момент Банри была готова не то расплакаться от радости, не то выдохнуть с облегчением, но для обоих действий было еще рано.

Подобравшись к пещере, Страж ада еще раз склонился к ней и заглянул внутрь, как бы проверяя не сдвинулась ли фигура другой девушки. Не обнаружив ничего нового, страж покачал головой. Будто отчаявшись, он медленно поднялся на ноги.

Как только это создание встало, его размеры стали казаться еще более огромными и устрашающими в глазах простых людей. Взмахнув руками, бедный страж, так и не поймавший ни одного грешника, развернулся и бренно побрел куда-то дальше, прямо в чащу хвойного леса. Топот его шагов еще долго разносился по округе.

Банри лежала в шоке на снегу еще какое-то время. Теперь она могла моргать и дышать спокойно, но страх все еще сковывал ее, не позволяя даже пошевелиться.

Постепенно, вместе с исчезновением страха, сознание наконец-то начало пытаться восстановить хронологическую цепочку событий. Не найдя ни одного воспоминания, оно начало копать еще глубже, пока не добралось до основной мысли:

«Что я такое и кто я такой?»

Оттолкнувшись руками от снега, Банри плавно приняла сидячее положение. Отсутствие воспоминаний не вызывало особого страха. По сравнению с тем монстром, что еще недавно смотрел на нее, непонимание ситуации было куда меньшей проблемой. Однако, как и у любого человека в подобную секунду, сердце начало учащенно биться при мысли о том, что ты не знал кем являлся и где находился прямо сейчас.

Приложив руку к шее, Банри начала постепенно подниматься. Теперь она четко могла сказать, что не ощущала на себе никакой веревки. Более того, ее шею совершенно ничего не стискивало, и потому не было понятно откуда вообще могла взяться та боль.

Вместе с этим Банри наконец-то обратила внимание на свой странный костюм. Бело-черное плюшевое нечто, конечно, казалось теплым и мягким, но вызывало какое-то непонимание, учитывая местоположение и все происходящее. Зимой в лесу ношение мягкой пижамы уж точно можно было назвать безумием.

— Кажется, — протянула Банри, поглядывая на свои руки, скрытые под тканью костюма, — в поход я точно не собиралась.