Разреженный воздух

Я не следил за подробностями, был слишком занят. Слышал, за дело взялась какая-то недавно написанная подпрограмма, созданная при участии консультантов с самого передового края индустрии, закодированная, приготовленная и выпущенная где-то там, посреди огромных, перемещающихся облачных слоев, что согревали Долину. Должно быть, за всем этим стояла солидная маркетинговая поддержка, поскольку на улицах для середины недели торчала уйма народу. Когда начался дождь, весь город высыпал наружу, чтобы поглазеть. Всюду, куда ни посмотри, люди останавливались, вытягивали шеи и принимались таращиться вверх.

Я же, наградив небеса хмурым взглядом, и не подумал тормозить. Напротив, не снижая скорости, принялся проталкиваться через запрудившие улицы толпы зевак и экогиков, обсуждающих всякую херню. Любому, кто намеревается промокнуть в этом дерьме, придется немного подождать. Под напористым соблазном маркетинга люди склонны забывать, что на Марсе ничего не падает быстро. Новый код или нет, эта попытка вызвать дождь не нарушит основные законы физики. Пока обещанная влага просто кружила над головами, пренебрегая равнодушной гравитацией и в лучах умирающего света превращаясь в кроваво-красный туман.

Красивое зрелище, спору нет. Но у некоторых из нас еще и дела были.

Вокруг меня вырисовывался Бульвар – пятиэтажные фасады эпохи Поселения из древнего нанобетона иссечены шрамами, протоколы ремонта давно исчерпаны. Песок и штормовые ветра десятилетиями утюжили все неподвижные поверхности, и в наши дни те скорее смахивали на плоские коралловые рифы во время отлива, чем на нечто рукотворное. В свое время инженеры КОЛИН были одержимы идеей сбить все в кучу – они возводили строения по обе стороны от широкого канала, прорытого между голыми фундаментами, по обеим сторонам которого вздымались одинаковые строения. Этот канал, шестьдесят метров в ширину и три километра в длину, слегка изгибался, пользуясь геологией существующей линии разлома на поверхности Долины. Когда-то здесь располагались покрытые стеклянной крышей гидропонные сады и ухоженные места отдыха для первых колонистов. Парки, велодромы, пара небольших амфитеатров и спортивная площадка. Поговаривают, был даже бассейн, а то и три. С бесплатным доступом для всех.

Только представьте.

Теперь этой крыши давно нет, да и всего остального тоже. Разорвали, оторвали, унесли. Остался лишь потрепанный, заваленный мусором, просевший бульвар, забитый тележками и уличными лотками, владельцы которых боролись за привилегию продать толпе самый дешевый продукт. «Берите пока горячо, люди, берите сейчас!» Прошлогодние кодовые шипы со скидкой, безумные ювелирные украшения, брендированный марстех – подделанный или ворованный по таким-то ценам, и фастфуд, много фастфуда, дымящегося на мириадах разнообразных сковородок и воков. На обочине отирались уличные химики, предлагающие «Двадцать особых способов в спешке покинуть сознание», а на углах стояли уличные мальчики и девочки, предлагающие более простой путь к такому же исходу. Пожалуй, вы могли бы возразить, что бульвар по-прежнему остался своего рода местом для отдыха. Но в наши дни его окутывает довольно изможденный и яркий дух веселья, такой, с каким не хочется пересекаться взглядами при встрече.

Те, кто, несмотря ни на что, намеревался догнать этого призрака, могли достичь дна с помощью длинных эскалаторных туннелей, грубо прорубленных прямо сквозь оригинальные постройки. Такие туннели находились в конце большинства поперечных улиц, там, где они возвращались к району эпохи Поселения, где с обеих сторон смыкались менее коренастые и герметичные здания, построенные для поколения, которое могло внезапно Оказаться Снаружи. Доходите до конца поперечной улицы – и обширный вдохновляющий размах Новой наружки резко сменяется мрачными, рваными задворками Старого Поселения. Ступаете на эскалатор, лежащий в большом проеме, проделанном в изношенном нанобетоне – и бесконечная легированная лента несет вас вниз и сквозь.

Или же, если вы новичок на Марсе, только что сошли с трапа челнока или помешались на ностальгии, – можно воспользоваться шумными туристическими вариантами и проехаться на гигантских старинных грузовых лифтах, стоящих на обоих концах канала. Сдвоенные платформы площадью в тысячу квадратных метров по-прежнему громоздко опускаются и поднимаются, прямо как дыхание в медленных легких, плавные, как в день их введения в строй. Наслушаетесь безвкусных фальшивок, смахивающих на исторические и звучащих по кругу из динамиков, установленных вокруг перил. Мигают желтые предупредительные сигналы, все дела. Закопченное инженерное мастерство старого Высокого Рубежа, сохраненное до наших дней для вашего пресыщенного удовольствия.

В любом случае не важно, выберете вы грузовые платформы или бесконечно ползущую ленту эскалатора, ощущения все равно будут примерно одинаковыми. Вы медленно погружаетесь в чрево чего-то огромного и, скорее всего, опасного для вашего здоровья.

«Меня устраивает».