— Куда же они подевались? Что могло случиться, Дол? О боже, уж не думаешь ли ты, что они попали в автокатастрофу?!
Пронзительная трель телефонного звонка разорвала тишину настолько неожиданно, что Мэриголд подпрыгнула как ужаленная. Руки ее взлетели в воздух. Я кинулась к телефону, но Мэриголд оказалась быстрее.
— Стар, дорогая! Ну, наконец-то! Слава богу! С тобой все в порядке? А с Микки? Почему ты так поздно? Ты где? Что? Что ты сказала? Не понимаю. Что все это значит? Ты все еще в Брайтоне?! Но ведь ты вернешься очень поздно.
Мэриголд беспомощно бормотала что-то в трубку, с такой силой прижимая к уху телефон, что пальцы у нее побелели.
— Что это значит? Я не понимаю… — снова и снова повторяла она.
И вдруг все ее тело дернулось так, словно сквозь него пропустили электрический ток.
— Микки, это ты? Слава богу, дорогой, а то я ничего не понимаю. Почему вы все еще в Брайтоне? Вам ведь понадобится бог знает сколько времени, чтобы добраться сюда. Нет…
Мэриголд согнулась в три погибели. По лицу ее ручьем бежали слезы.
— Стар… — прошептала она. — Прошу тебя, Стар! Возвращайся домой. Не делай этого! Послушай, а мы с Дол приготовили для тебя сюрприз… Что? Нет, Стар, я прошу тебя…
Она замотала головой, а потом вдруг разом как-то сникла и молча отдала мне трубку. На щеке у нее остался рубец — словно еще одна, совсем свежая, татуировка…
Я взяла у нее телефон. На другом конце рыдала Стар.
— Долли? С тобой все в порядке?
— Да. Нет. Стар, пожалуйста, возвращайся домой. Даже представить себе не могу, как я буду без тебя…
— Я не могу вернуться. Не надо, Дол, не говори ничего — мне и без того тошно. Прости меня, Дол. Я буду звонить тебе каждый день! Все будет в порядке, я тебя не брошу, вот увидишь. Не сердись, Дол, ведь мне пришлось жить с ней всю жизнь — я была еще совсем маленькой, а приходилось уже заботиться не только о тебе, но и о ней. Помнишь, ты говорила, что с тобой она ведет себя нормально. Я думаю, что со мной ей было тяжелее, ведь, глядя на меня, она наверняка всякий раз вспоминала о Микки. Дол, клянусь, это не навсегда. Я обязательно приеду, обещаю, но сейчас я должна остаться. Я
— Нет! Стар, я прошу тебя, приезжай! Ты не можешь вот так взять и бросить меня!
— Могу, — прошелестел в трубке голос Стар. И вслед за этим наступила тишина.
Пальцы у меня разжались, и телефон упал на пол.
— Нет! Дай мне его! Дай сюда! — завопила Мэриголд и на четвереньках поползла за трубкой.
Прижав ее к уху, она начала кричать снова и снова, как безумная, окликая Стар…
— Она бросила трубку. Она ушла, понимаешь? Перестань! Она ушла от нас, ушла навсегда! О боже, я ненавижу ее… как я ее ненавижу! Надеюсь, что ноги ее здесь больше не будет! —крикнула я.
Выхватив телефон, я со всей силы шваркнула им о стену. Потом еще раз… И еще.
— Ты его разобьешь! — взвизгнула Мэриголд.
Вздрогнув, я опомнилась. Слегка потрясла телефон. Потом поднесла его к уху и попыталась набрать номер. Бесполезно — телефон молчал.
— Купим другой, — поспешно пробормотала я. — На ту кредитную карточку…
Мэриголд покачала головой:
— Она не сможет позвонить. Номер… она знает только этот номер. А у нас с тобой нет номера ее телефона…
— О-о-о, Мэриголд! — У меня подкосились ноги, и я с размаху села на пол.
Она бросилась ко мне. Мне показалось, она меня ударит. Я испуганно съежилась, но Мэриголд только отерла мне слезы.
— Я не хотела! — безутешно рыдала я.
— Знаю, Дол. Все в порядке. Ты не виновата. Ты знала, что Стар решила уехать?
— Прости! — всхлипнула я.
— Ничего, — пробормотала Мэриголд. — Ничего… ничего.
Она повторяла это, как автомат, снова и снова, пока слова уже не потеряли всякий смысл. А потом принялась пить. Я посидела немного возле нее, а потом незаметно ускользнула к себе. Там по-прежнему жутко воняло краской. Заново выкрашенную в белый цвет дверь закрыть так и не удалось, не то она наверняка намертво прилипла бы к косяку.