Разрозненные страницы

Одно из обозрений называлось «Насчет любви». Оно охватывало тему любви всесторонне, как научное исследование. Отдельные герои были командированы в Москву, чтобы собрать данные для изучения этого вопроса. Командировочные удостоверения с печатью, которые, сидя за канцелярским столом, выдавал командированным товарищ Петров, персонажами не читались, а распевались в самых разных ритмах и манерах. Балерина пела:

Дано сие, ну и так далее…
Гражданке Миа-Март Наталии
С тем, чтобы в разных деревнях
По всей Саратовской губернии

Она на свой бы риск и страх

Открыла студии вечерние
И создавала кабинеты
Аналитичного балета.

Служащий телеграфа оперным голосом выводил:

Удостоверение
Гражданину Зе
На предмет хождения
По любой стезе.

Основание:

Его желание.

Толстая молочница приплясывала под частушечный мотив и пела:

Лизавете Алексевне
По фамильи Фомина
В том, что на своей деревне
Смычку проведет она.

Выдана зампомнарпитом

Для прекрасных ваших глаз.
С новым счастьем, с новым бытом,
С Новым годом вас!

И еще, и еще, и наконец все хором:

Итак, клянемся, итак, клянемся,
Что за Петровым мы пойдем!
И мы вернемся, и мы вернемся
Иль на щите, иль со щитом!

Перед зрителями проходила пара старых супругов, балерина, молодые влюбленные, ресторанная любовь. Звучали высказывания о любви самых разных людей, например старого профессора. Деревенский старик тоже был направлен в Москву, чтобы узнать, как на этот вопрос смотрит столица (старика замечательно играл Китаев).

Так продолжалась наша работа в молодом Театре сатиры – долго и увлеченно. Было много музыкальных, танцевальных номеров. Музыку для спектаклей писал композитор Ю. Юргенсон. Но уже существовал где-то в природе И.О. Дунаевский, который вот-вот должен был появиться на пороге театрального и кинобытия. Новые авторы уже, вероятно, обдумывали свои произведения, уже ощущали новые возможности воплощения новых тем. Но это произошло много времени спустя после того, как я покинула стены моего любимого Театра сатиры. Театр переходил на новые рельсы. Произошла полная перемена жанра, направления, стиля, режиссуры. Появились «Сто четырнадцатая статья» и «Склока» В. Ардова и Л. Никулина, «Квадратура круга» В. Катаева. С успехом шли «Лира напрокат», «Таракановщина», «Мелкие козыри», «Чужой ребенок» В. Шкваркина, который обошел все города Союза.

Роль Мани в «Чужом ребенке» в Театре сатиры играла Дина Нурм – блестящая комедийная актриса, неподражаемая, открывшая свои, свежие приемы исполнения роли новой, советской героини. Актеры московских театров бегали смотреть Д. Нурм в этой роли по нескольку раз.

В дальнейшем она стала одной из лучших актрис Ленинградского театра комедии, которым руководил Н.П. Акимов.

В Театре сатиры была у меня роль киноманки, нэпмановской дочки, взрослой девчонки.

Вылетев на сцену, нарядная, в шикарном белом пальто-клеш с большими карманами, в высоких белых модных ботинках, она сообщала зрителям, что ничего не хочет делать, а любит только ходить в кино и смотреть фильмы (в кино действительно было что посмотреть – каждую неделю шли новые картины, наши и заграничные).

Выучить эту роль мне было довольно трудно: никакой логической связи между словами не было – просто бесконечный перечень названий фильмов, которые девица уже успела посмотреть. Правда, все названия были зарифмованы (это сделал режиссер Виктор Типот с присущим ему мастерством и остроумием).

Актриса должна была обладать прекрасной, четкой дикцией и, кроме того, предельно напрягать голос, форсировать звук (микрофонов, повторяю, тогда не было), чтобы зритель и в последнем ряду балкона услышал каждое слово и оценил точность названий и остроумие рифм. Говорить надо было все подряд, без единой паузы, не переводя дыхания и к тому же все время ускоряя ритм: