Разрубить гордиев узел

– А вы как считаете? Вы сами посмотрите, да и коллеги из Следственного комитета наверняка подскажут: Валера за последние несколько лет стал долларовым миллионером. Одна манипуляция стоит порядка двух с половиной миллионов рублей. Кто бы захотел ставить такой бизнес под угрозу из-за маленькой глупенькой девочки? А то, что Светлана что-то знала, подтвердила ее мать. Да и мне она перед смертью успела шепнуть про продажу эмбрионов. Думаю, что именно поэтому она ко мне и пришла.

Откашлявшись, Дмитрий уточнил:

– Ольга, вы действительно были не в курсе?

– Если бы я была в курсе, зачем бы я вам все это сейчас рассказывала? – усмехнулась Ольга. – Не решись я об этом сказать, вы бы никогда ничего не узнали. Даже про собственных детей.

Она встала и подошла к окну, распахнула обе створки и жадно вдохнула, словно в комнате резко закончился кислород.

– А я все думала, почему он так заботился об обычных людях? – усмехнулась она, немного помолчав. – Мол, они тоже имеют право на счастье. Еще бы. Никто из них никогда не додумался бы искать свои эмбрионы в другом месте. Все кланялись, ножки целовали, получая младенца на руки. В то время как пара-тройка их детей отправлялись куда-нибудь на Филиппины, где следы их терялись.

Мужчины сидели молча, не зная, что и сказать. Первым не выдержал Дмитрий.

– Не возражаете, если я закурю? – спросил он у Алексея, тот махнул рукой.

Дмитрий похлопал себя по карманам пиджака и вдруг вспомнил, что, узнав о том, что у них с Верой будет малыш, он бросил курить.

– У вас не найдется?

Алексей покачал головой:

– Разве что трубка.

– Что угодно.

Алексей достал из кармана трубку и небольшую пачку табака. Набив трубку, он протянул Дмитрию вместе со спичками. Тот подошел к окну, раскурил трубку и уставился на Ольгу.

– Что-то еще?

– Да. Сейчас беременны десятки суррогатных мам. Уже завтра-послезавтра обо всем узнает пресса, и дело будет громким, как я понимаю, – она вопросительно посмотрела на Алексея, тот кивнул. – Заказчики затаятся. Большинство младенцев окажутся никому не нужными. Заказчики не захотят подставляться.

– Черт, – выругался Дмитрий и закашлялся. Ольга закусила губу. – Что с ними будет? – поинтересовался он, немного придя в себя.

– Если среди этих бедолаг есть те, чьим «родителям» они нужны действительно в качестве собственных детей, то те приедут сюда со временем, буду судиться и заберут своих детей. Но уже понятно, что таких будет меньшинство. Биологических родителей новорожденных тоже придется уведомить, возможно, кто-то заберет своих детей себе, – она поймала взгляд Дмитрия. – Но будут и те, кто попадет в дом малютки, и, если их усыновят или удочерят, это будет большой удачей. Среди них есть и биологические дети заказчиков или же дети, которые создавались с донорским материалом.

– Вопрос же не в этом? – догадался Алексей.

– Нет, – покачала головой Ольга. – Это все последствия. Бороться надо с причиной. Валера не один такой, я уверена. По всей стране найдутся еще клиники.

– Что делать? Писать открытые письма, обращения, собирать голоса, профильные комиссии? – Дмитрий перечислял стандартный набор мероприятий без особого энтузиазма в голосе.

– Нет, – покачала головой Ольга. – Это все никак не поможет. Нам нужен скандал.

Эжени

Эжени была лишь плохой ксерокопией себя прежней. Одетая в спортивный костюм непонятного происхождения, с грязными спутанными волосами, красными глазами и без макияжа, она лежала на больничной кушетке и казалось маленькой, разбитой и отчаянно несчастной. У Ольги кольнуло сердце от жалости. Она чуть было ей не поддалась. Больше всего на свете ей хотелось сейчас обнять сестру, сказать, что любит, и заверить, что все будет хорошо. Но жалость сейчас была худшим из всех возможных вариантов. Женька окончательно расклеится, и ее вообще не соберешь.

Ольга подошла к сестре и огляделась по сторонам. На небольшой тумбочке лежал виноград и стояла бутылка минеральной воды. Ольга взяла ее, открутила колпачок и выплеснула содержимое бутылки прямо сестре в лицо.

Та с трудом села на кровати:

– Ты что творишь, идиотка? Доконать меня решила, да? Пришла посмеяться? – безучастно прошептала она, а сердце Ольги еще больше сжалось. Эжени не скандалит, значит, дело очень плохо.

– Женька, хватит тут отдыхать. У тебя, возможно, еще один или парочка младенцев на подходе. – Ольга отошла от сестры на безопасное расстояние и оценила ситуацию: нет, Женя еще не пришла в себя.

– Что? Что ты несешь? – та подняла на нее измученный взгляд.

– То, что Валера торговал людьми.

– Торговал людьми? – непонимающе переспросила Эжени, а затем горько усмехнулась. – Ты, наверное, сошла с ума? Хотя этого можно было ожидать, в конце концов, наша мать…

– Оставь ее в покое, – прервала ее Ольга. – Валера мертв, его убили. В его компьютере нашлись документы, подтверждающие, что он обманывал своих заказчиков. Сообщал им о том, что эмбрионы погибли, в то время как те прекрасно себе выживали и подсаживались суррогатным матерям, а после рождения выдавались иностранцам. Те отчаливали с детишками на родину, где их следы терялись.