Разрубить имперского дракона

  Димку вывели на допрос первого. Фашист резко сорвал с пионера рубашку, вырвав пуговицы с мясом. Затем двое жлобов заломили мальчику руки. Следователь приступил к допросу. Он разжигал папиросы, затем гасил их прислоняя к животу, или голой груди пацана.

  Димка ощутил сильную боль в вывернутых предплечьях и ключицах. Видеть медленно приближающуюся папиросу, которая обжигала кожу на груди. Отчаянно мальчик старался стиснув зубы не выдать боли. Но папироса жгла кожу и гасла. Димка думал: только не закричи. Будь стойким как твои старшие товарищи и молчи. Это лишь легкий укус комарика.

  Но на самом деле боль дикая, и мальчик тяжело дышал, с не катился градом холодный пот, а зрачки то сужали, то расширялись от дикого ужаса. Несмотря на все усилия, от боли заслезились глаза. Пионер чувствовал стыд от того, что он плачет словно баба.

   А немец испытывал раздражение, что упрямец не хочет говорить. Вот он оставил папиросы и достал из камина заранее приготовленную раскаленную до красная кочергу.

  Мальчишку оторвали фашисты от пола, и раскаленное железо коснулось внутренней стороны подошвы.

  Димку ослепила сильная, боль и он невольно вскрикнул. Сил терпеть уже не было, и он был готов на все лишь бы это прекратилось.

  Из горла вырвалось:

  - Все расскажу!

  Фашист грубо хрюкнул:

  - Говори!

  Тут Димка раскрыл было рот, готовый выдать имена всех подпольщиков, и друзей, как друг сильнее боли накатила волна стыда. Нет он не сможет вот так, и не должен предавать друзей. Уж лучше тебе погибнуть под пытками!

  Димка крикнул во всю глотку:

  - Геринг свинья!

  Фашистский палач в ярости ткнул раскаленной кочергой мальчишке в лицо, и пионер потерял сознание.

  Допрашивали гитлеровцы страшно. И жалости разумеется ни кому не проявляли. Петя висел с грузом на дыбе, несколько раз от ударов раскаленной в специальном пыточном камине проволоки терял сознание, но тоже никого не выдал.

  Все это Олег Рыбаченко видел с подробностями, и деталями. И даже сам ощущал муки юных советских патриотов.

  Но надо сказать мальчишки оказались на высоте. И их измученных пытками бросили в холодную, сырую камеру. Причем, почти голых, и растерзанных. Но ребята все равно держались, и не хотели умирать. Мало того они даже пели;

  Попал наш пионер в фашистский плен,

  Палач тебя терзает и пытает...

  Охота в жизне юной перемен,

  Чтоб Авель победил, не злобный Каин!

  Ну почему-то в мире правит зло,

  Но от чего такие вот сомненья...

  Неужто нам совсем не повезло-

  И человечеству не получить прощенья!

  Нет мир не шахмат знай пацан доска,

  Он очень сложен в брани исполинов...

  Пусть не удушит юношу тоска,

  А мы навечно с Родиной едины!

  Красиво рок позволил умереть,

  Товарищам моим в том героизме...

  А мне приходиться огонь терпеть,

  Чтобы жили наши внуки в коммунизме!

  Хоче всем нам построить новый мир,

  В котором каждый процветал мальчишка...

  Чтобы бесконечным был великий пир,

  Чтоб все в достатке, даже слишком!

  Палач клещами тело жестко рвет,

  Но ничего не вырвет - лишь проклятья!

  Отправиться отряд бойцов в поход,

  Примерит дева в праздник с шелка платье!

  В Берлин войдем, я в это верю знай,

  Во всей вселенной будет мир и счастье...

  Построим коммунизма скоро рай,

  Пусть люди все друзья и братья!

  Когда наука станет суперсил,

  Мы воскресим погибших всех поверьте...

  Ты станешь мирозданья господин -

  Пусть выселяться в счастье вечном дети!

  . ГЛАВА ? 8

  Следующий день, казался, еще труднее предыдущего, в мышцах накопилась молочная кислота, и, как результат, движения особенно по началу причиняли сильную боль.

  Но постепенно тело разогревалось, и страдания притуплялись, снова открывалось второе дыхание. И Олег Рыбаченко даже стал обдумывать как сбежать. В частности, цепь можно перепилить. Даже, пожалуй, обычной ниточкой. Хотя если сталь закаленная, то нитка сама сотрется. Еще можно тереть звено о звено. И это выглядит куда перспективнее - хотя и требует время. В любом случае Олег Рыбаченко понимал, что даже начальная стадия побега будет трудна. А дальше, искать портал переброски. Только как? Надо спросить у Тамерлана.

  Мальчишка-главарь, когда они легли, сразу же закрыл глаза, демонстрируя , что он не хочет разговоров ни на какие темы. Но Олег Рыбаченко, приблизил свои губы к его уху, все же шепнул:

  - Тебе известно что-нибудь о порталах?

  Тамерлан открыл глаза, даже немного вздрогнул и тихо ответил:

  - Да... Но нам это не поможет!

  Олег Рыбаченко же обрадовался и настаивал:

  - А что, конкретно, известно?

  Тамерлан, без лишнего энтузиазма, ответил:

  - Там сидит робот. Он должен задать вопрос, на который ты должен ответить. Потом ты сам задашь вопрос роботу и если тот не сможет ответить, то он тебя пропускает и перебрасывает в любую, по твоему желанию, точку во вселенной!

  Олег Рыбаченко чуть не крикнул от радости, но вовремя сдержался:

  - Так это же, здорово!

  Тамерлан, с сомнением, ответил:

  - Я так не думаю. Во-первых, вопрос робота может быть таким, что ответа и академик не знает. Во-вторых, сам робот очень умен. В третьих, что существенно, надо до порталов успеть добежать.

  Олег Рыбаченко, с робкой надеждой, спросил:

  - Так ты знаешь, где они находятся?

  Тамерлан ответил честно: