Разруха в головах. Информационная война против России

Доктор исторических наук Юрий Жуков подробно рассказывает о том, почему вся страна буквально сошла с ума в 1937 году, в книге «Иной Сталин. Политические реформы в СССР в 1933–1937 гг.».[105] И. В. Сталин устал от неграмотных бюрократов, которые получили свои места только благодаря «делу революции». И вместе с близкими товарищами разработал систему прямых тайных альтернативных выборов, которые должны были привнести в политику «свежую кровь». Хрущев и его коллеги по партии испугались за свои насиженные места. Тогда-то борьба с «врагами народа» и приобрела братоубийственный характер.

В результате, придя после убийства Сталина к власти, Хрущев использовал старый как мир трюк — обеление себя на фоне очерняемой личности.

Помимо этого, был осуществлен переход всей полноты власти от народных Советов к бюрократической КПСС. Это привело как к закостенению властных структур, так и к обособлению власти от народа. Ведь по разработанной Сталиным системе выборов во власть должны были попадать простые люди. Отсюда и явление застоя, когда в 1970–1980-е годы во власти остались одни старики.

Кроме того, Хрущев продолжил троцкистские гонения на Русскую православную церковь, пообещав «показать последнего попа в 80-м году» по телевизору.

Возрождение Русской православной церкви сыграло большую роль в Великой Победе.

Как бы то ни было, цифры говорят сами за себя. Они были опубликованы на выставке «Русь православная. Итоги двадцатилетия: 1991–2011»,[106] которая состоялась по благословению Святейшего патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Манеже два года назад.

Статистика 1939–1952 годов

 Монастыри:

   1939 — 0;

   1952 — 62.

 Церкви, часовни и молитвенные дома:

   1939 — около 100;

   1952 — 13 786.

 Учебные заведения (семинарии, академии):

   1939 — 0;

   1952 — 10.

 Приходское духовенство:

   1939 — около 200;

   1952 — 12 254.

 Монашествующие:

   1939 — 0;

   1952 — 4639.

Статистика 1952–1965 годов:

 Монастыри:

   1952 — 62;

   1965 — 18.

 Церкви, часовни и молитвенные дома:

   1952 — 13 786;

   1965 — 7873.

 Учебные заведения (семинарии, академии):

   1952 — 10;

   1965 — 5.

 Приходское духовенство:

   1952 — 12 254;

   1965 — 7347.

 Монашествующие:

   1939 — 4639;

   1952 — 1500.

Говоря о сохранении России Сталиным, будет уместно привести слова доктора исторических наук И. Я. Фроянова: «По планам Троцкого и его единомышленников Россия должна была послужить горючим материалом для того, чтобы разжечь мировой революционный пожар. В этом пожаре, конечно, сгорела бы и сама Россия. Сталин поступил по-другому. Он национализировал Октябрьскую революцию, провозгласив лозунг “Построение социализма в отдельной стране”. Это, на мой взгляд, было благом для исторической России. Я даже склонен утверждать, что, выдвинув план построения социализма в отдельной стране, в России, Сталин тем самым спас Россию от уничтожения».[107]

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий): «Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для мира. Поэтому я, как православный христианин и русский патриот, низко кланяюсь Сталину».[108]

После Великой Отечественной войны страна имела две мощные идеологические опоры — Великую Победу и Русскую православную церковь. Понимая опасность манипуляций с первой, Хрущев решил устранить вторую. И достиг в этом больших «успехов».

Более того, сама идея «социализма в отдельно взятой стране» была искажена переносом центра власти от народных Советов к бюрократической КПСС.

Потеряв идею и веру, народ запил. Это видно из статистических данных. В 1952 году потребление спирта на душу населения составляло 2,0 литра (в 1940 — 1,9), а после убийства Сталина и прихода к власти Хрущева этот показатель стал заметно расти. В 1965 году он уже был на уровне 4,6 литра спирта на душу населения, а к 1978 году и вовсе 10 литров.[109]

Вместе с этим стала расти смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, сократился прирост численности населения, упали темпы роста производства продукции машиностроения, а также сельскохозяйственной продукции и многие другие показатели.

Отсюда и пошел системный кризис, когда всем стало очевидно, что надо менять систему. Менять, но не уничтожать.