Разруха

— Да, в Америке деньги разумны, — согласился Илиян, словно прочитав его мысли. — Там скучно, я бы даже сказал, невозможно скучно.

— В Европе тоже скучно, — поддержал его мысль Боян. — Поэтому глупо мешать друг другу… станет еще скучней.

— Хорошо это или плохо, но мы просто не можем друг без друга, — Пашев помолчал, давая ему время осмыслить сказанное и понять его значение.

— Ты прав, другого выхода нет, жизнь связала нас, как сиамских близнецов, — серьезно ответил Боян. — Но они живут трудно и недолго. Их ждет неизбежный конец.

— Мы с тобой — не единое целое, и никогда им не будем, — грусть в глазах Пашева просто пронзила его, — вот что я хотел сегодня тебе втолковать, мы настолько разные, что не можем не походить друг на друга.

— Настолько разные, что похожи, — эхом откликнулся Боян. — И в этом наша сила?

— Да, в этом наша сила. Моя и твоя. Наша. Ты человек прозорливый… мы должны помогать друг другу, — он запнулся, подыскивая точные слова, а может, просто сказал все, что хотел, но тут же добавил: — Если случайно мне понадобится помощь, если вдруг случится что-то непредвиденное, ты мне поможешь?

— А если это случится со мной?

— Можешь на меня рассчитывать! — Пашев открыто и, как показалось Бояну, искренне посмотрел ему в глаза.

— Почему? Ты ведь должен быть счастлив, если я поскользнусь…

— Чтобы мы могли выжить оба! — ответил ему тот устало.

— Выжить оба? — изумился Боян.

Они смотрели друг на друга. Что-то между ними произошло, им требовалось время это осмыслить.

— Забудем прошлое, — прервал, наконец, молчание Пашев. — Обещаешь?

— Даю слово.

— Я еще поборюсь и за твою душу, — искренне, но слишком театрально произнес Илиян Пашев.

— Тут у меня появилась одна возможность… — в нескольких словах он обрисовал свою мечту стать владельцем «Святого Николы». — Предлагаю осуществить эту сделку на паях.

Илиян замер. Такой откровенности он не ожидал.

— Не обижайся, но мне хватает своего куска моря, — он допил свой кофе — мне сейчас деньги нужны для другого.

— Я не обижаюсь и очень тебе признателен, — с облегчением вздохнул Боян.

— И избавься ты, наконец, от этого гладиатора, Краси Дионова. Тебе это не к лицу.

— Скоро я брошу его на съедение львам, — серьезно ответил Боян. — Обещаю.

Повисло молчание. Каждый ушел в себя. Им действительно нечего было больше сказать друг другу, время их невероятной, фантастической доверительности истекло.

Поскольку Пашев пригласил его на ужин, заплатил он. Не оставил никаких чаевых. На улице их встретили журналисты, окружили, засыпали вопросами. Его верный Прямой пережил не самые приятные минуты. Это была сногсшибательная новость. Назавтра им с Илияном Пашевым предстояло украсить своими идиотскими улыбками первые страницы всех ежедневных газет.

* * *

Последовавшие за этим события развивались столь стремительно и с той мнимой легкостью, с какой проходит вся человеческая жизнь. За весь изнурительно знойный июнь Боян так и не смог уговорить Краси Дионова «вложиться» в «Святого Николу». Краси прислушался к советам Бояна — выставил за порог щедро одаренных «фолк» певичек и сделал аляповатый ресторан на центральной софийской улице респектабельным бизнес-клубом. Сейчас внутри все было стильно, на стенах висели абстрактные картины, кожаные кресла сулили удобство, обстановка была заимствована из интерьера классических английских клубов, в углу тихо наигрывал пианист. Теплый полумрак предрасполагал к доверительным беседам и отдыху, служа символом принадлежности клиента к обществу, в котором уют и покой стоят немалых денег.

— Зачем тебе эта пыль в глаза и это море, осел ты упрямый, если тебе нужна стиральная машина для отмывания денег, так у меня на этот случай штук пятнадцать магазинов класса «люкс», в которых продают по одному лифчику в год…

— Мне нужно не отмывание, а будущее, — холодно ответил Боян.

— Ты знаешь, сколько нужно будет вложить, чтобы эти отели и пляжи привести в божеский вид… А если еще введут НДС на туристические услуги… Ты же знаешь, в этом году и турецкие курорты опустели.

Краси был прав — риск существовал, причем серьезный. Требовались огромные инвестиции, а возвращение предполагалось медленное, в час по чайной ложке, да и то не наверняка. Мировые деньги думали как-то медленно, поэтому подчиненные им люди действовали робко и неумело. Краси не вникал в глубинную суть вещей, но упорно твердил, что туризм в Болгарии — на провинциальном уровне, что у нас все еще отдыхают только бедные «капиталисты» с Запада и среднесостоятельные русские, что болгары, вставшие на ноги, предпочитают Ривьеру, Канары или на худой конец Грецию и Турцию. Его не вдохновила даже идея отгрохать на «Святом Николе» не слишком бросающееся в глаза казино, эдакий мини Лас-Вегас на Балканах.

— И кто к нам поедет, играть в нашу рулетку? — иронично щурился Краси Дионов.

— У Сакскобургготского[46] есть связи с арабскими шейхами, через него мы до них доберемся, — сердито отбивался Боян.