Разрушь преисподнюю!

– Вряд ли вам это удастся, сэр.

Джордж хмыкнул.

– Все же я попытаюсь. За ваш чванливый английский.

Они направились к воротам, стараясь не смотреть на трупы охранников. Замыкавший процессию Глеб вновь набрал номер по мобильнику.

– Дашка, это я… Спокуха! Слушай сюда…

13

Когда сияющая Даша закончила телефонный разговор, на ней скрестились внимательные взгляды. И Светлана выразила общее нетерпение:

– Как там у него?

– Велел сделать срочный звонок. – Даша набрала номер, дождалась ответа и произнесла: – Привет, Сань! Как Танюха?.. Ну да, швейцарское лекарство. Эй! Ты опять мне выкаешь!.. То-то же. Слушай сюда. Гонконгский грипп пошел на убыль. Усек?.. Умница. Часа через полтора мы заедем за вами и все вместе двинем кормить Клиффорда… Тихо, без дикарских воплей! Ага, заметано. Главное, не забудь овсянку: у нас закончилась. – Положив трубку, Даша обвела взглядом присутствующих. – Что уставились? Мы все едем кормить Клиффорда.

Стас воздел руки к небесам.

– Какого к дьяволу Клиффорда?! Мы хотим знать, в порядке у него там или как?!

Илья глянул на него с усмешкой.

– Рыжий, ты у нас Штирлиц. У Глеба жуткий облом, Ньюгарты убиты – и он зовет нас кормить какого-то Клиффорда.

– Не какого-то, – улыбнулась Светлана. – Клиффорд – гениальный карась. Даешь ему рубль – он приносит ракушку. Даешь ему овсянку – он расплачивается рублем.

– Иди ты? – заинтересовался Илья.

Светлана вздохнула, косясь на Дашу.

– Сама его не видела. Все только обещали нас познакомить.

Стас протопал взад-вперед по кухне.

– И все же я хочу услышать конкретно…

– Услышишь, – перебила Даша. – Прохвост все доложит по дороге к Москве-реке.

– Какой прохвост?

– Прохвост у нас один. Забыл?

Веснушки рыжего покраснели.

– Ну, если доложит… Что-то аппетит прорезался! Не куснуть ли перед дорогой?

Поглаживая бороду, Илья профессорским тоном произнес:

– Вторая дельная мысль за утро.

4 октября, понедельник Вместо эпилога

Теплая безоблачная погода сохранилась и на следующий день. Укрепившее свои позиции солнце по окончании уроков заглядывало в окна учительской. Педсовет состоялся в объявленное время, и Глеб с Дашей весьма предусмотрительно захватили стулья у стеночки в углу. Пока учителя собирались, Глеб уютно прикорнул у Даши на плече. И продолжал дремать, когда все собрались. Стас великодушно прикрыл его широкой спиной.

Директриса заняла председательское место и, дабы пресечь учительский галдеж, постучала карандашом по столу. Галдеж прекратился. Однако Глеб продолжал дремать, что, разумеется, не осталось незамеченным.

– Глеб Михайлович, – обратилась к нему директор, – мы вам не мешаем?

Даша изобразила на лице беспомощность: ничего, мол, не могу поделать. А Стас, выполняя роль ширмы, растопырил локти и расправил плечи. И Глеб из дремы не вышел, невзирая на прямое обращение начальства. На него стали оборачиваться, послышались смешки, и учительница биологии (солидная дама в брюках) ехидно заметила:

– Оплот популизма ослабел.

Седая учительница математики взглянула на нее поверх очков.

– А вы?

– Что – я, Виктория Александровна?

– Вы, Клавдия Павловна, оплот чего?

Биологичка отвернулась.

– Не поняла сарказма.

Директриса вновь постучала по столу, но шумок не улегся. Тогда Зинаида Павловна сунула в рот два пальца и свистнула.

Воцарилась мертвая тишина.

Пробудившись, Глеб сердито взглянул на жену.

– Дашка!

– Вот уж нет! – возмутилась Даша.

Бледные щеки директрисы порозовели.

– Да, Глеб Михайлович, вы мне льстите. Мастерства Дарьи Николаевны я не достигла. Но раз уж вы к нам присоединились, позвольте мне начать.

– Конечно… разумеется… – смутился Глеб.

– Благодарю. – Зинаида Павловна обвела взглядом коллег. – Об успеваемости говорить пока рано. Мы должны обсудить некоторые нововведения нашего министерства.

– Елки зеленые! – вырвалось у Стаса.

Директриса обратила на него взор.

– Вот именно, Станислав Андреевич. Лучше не скажешь. – И она принялась излагать задачи, поставленные министерскими мудрецами.

Глеб и Даша внимали ей, старательно демонстрируя заинтересованность.