Разрушай и подчиняй (ЛП)

Мой голос понизился, скрывая мое рвение:

— Собираешься поделиться со мной?

Уолтстрит наклонился ближе, его голос стал тише:

— Это зависит от тебя.

— Меня?

— Я знаю о тебе столько же, сколько и ты обо мне. Я знаю, чего ты хочешь, когда выйдешь отсюда, и я также знаю, что у тебя не будет шансов, если тебе не удастся нанять себе адвоката, который добьется условно-досрочного слушания до того, как тебе исполнилось семьдесят. — Он вздохнул. — Мы оба знаем, что этого не произойдет. Не после того, что заставил тебя сделать твой отец. Не говоря уже о показаниях, которые он представил, изображая тебя злодеем. — Мои руки сжались, мое сердце гремело в моих ушах.

— Да, офицер. Я видел все. Он не мой сын. Я любил семью Прайс, когда они были из плоти и крови.

Наручники защелкнулись на моих запястьях. Мое сердце не билось, а нервы разгоняли мою кровь. С тех пор как мой отец затащил меня в дом Клео, я был мертв внутри. Я буду гореть в аду за то, что сделал.

Я повиновался своему отцу из-за угроз в отношении девушки, которую любил всей своей душой. Я согласился сделать то, что он хотел, чтобы защитить ее. Чтобы ее не изнасиловали и не убили прямо на моих глазах.

И именно так он отплатил мне за верность.

— Тебе есть что сказать, Артур Киллиан, до того, как мы арестуем тебя?

Я посмотрел на пол, мои волосы пахли дымом, мои руки были покрыты обугленными останками дома Клео. Я прочесал обломки, как только они сгорели дотла и остыли.

Я не нашел ее тела, но нашел кольцо, которое дал ей.

Я сломлен, и я хотел плакать.

Мой отец зарычал:

— Конечно, ему есть что сказать. Не так ли, Киллиан? Скажи им. Скажи им правду.

Я сгорбился

Даже сейчас, даже после того, как он уже разрушил мою жизнь, он намеревался вбить гвозди в мой гроб.

— Ну, сынок. Что ты нам скажешь? — спросил офицер, встряхивая меня.

— Киллиан, признайся, — прошипел мой отец.

— Скажи им, что ты, бл*дь, убийца.

Не за что было бороться.

Она была мертва.

Я последую за ней, как только смогу найти способ.

— Я убил их, — прошептал я.

— Что? — Офицер наклонился ближе.

Собрав каждую крупинку предательства и ненависти из моей души, я взревел:

— Я, блин, убил их. Я убил Пола и Сандру Прайс. Ты доволен? Это то, что вы хотите услышать?

Офицер печально покачал головой.

— Нет, сынок, это было совсем не то, что я хотел услышать.

Последнее, что я услышал, когда они засунули меня на заднее сиденье полицейской машины, было то, что мой отец посмеивался над тем, что совершил.

Он использовал своего младшего сына, чтобы убрать президента Dagger Rose, чтобы он мог взять себе.

Он приговорил меня к жизни, к ужасной жизни, и все в угоду своей жадности.

И я надеялся, что дьявол вырвет его сердце и съест его на завтрак.

Я заставил воспоминания уйти — снова запираясь и баррикадируясь. Если бы я этого не сделал, то бы сошел с ума от гнева.

Мои глаза вернулись к шее Уолтстрита, и я начал вычислять, сколько времени мне понадобится вырвать его язык, чтобы мне больше не приходилось его слушать.

Уолтстрит оглянулся вокруг, понизив голос до шепота:

— У меня есть предложение для тебя.