Килл покачал головой, разбрызгивая капельки, прежде чем заглянуть прямо в мою душу. — Я… мне нужно…я столько всего натворил… — он запнулся, пялясь на пол.
— Я не могу этого сделать.
Боль накатила при мысли о том, что он отстраняется. — Ты
Его пальцы поглаживали мои щеки в течение бесконечного мгновения.
— Я не… — Его грудь поднялась и упала, когда он тяжело вздохнул. — Хорошо.
Я вздрогнула. Такое простое слово, но оно содержало такое важное обещание.
— Я готова понять.
Мое сердце застряло у меня в горле.
— Что такого ты увидел, что заставило тебя поверить?
Вспышка муки омрачила его лицо, а затем исчезла. Его челюсти сжались.
— Я дам тебе ответы, которые тебе нужны, но сначала я должен услышать их от тебя.
Он, наклонив голову, своим лбом коснулся моего, и прошептал.
— Как и когда мы встретились? Скажи мне.
Ай. Это больно. Так сильно.
Я зажмурилась. Мое колено все еще пульсировало от фантомной боли из прошлого.
— Я не знаю, сколько мне было лет, может быть, четыре или пять. Ты отвел меня домой после того, как я содрала коленку…
— Упав с велосипеда, — закончил Килл. Его лицо исказило душераздирающее изумление.
— Как… как такое возможно?
Я накрыла своими ладонями его ладони, все еще удерживающими мои щеки.
— Я не знаю. Я надеялась, что ты мне расскажешь.
Его рот все еще был приоткрыт, от страха и шока кожа побелела.
— Я… очень ... — Он вздохнул и попробовал снова. — Мне сказали, что ты умерла. Я стоял на твоей могиле. Я прочитал твое свидетельство о смерти. Я сидел —
Голос Грассхоппера прозвучал в моей голове. Я пробормотала: — Ты сидел... за то, что случилось со мной? — Мое сердце сжалось, не желая знать.
— Почему? Что... что случилось? За что тебя приговорили? Кто…
Он передвинул ладонь так, чтобы мои губы сжались. Его глаза стали тяжелыми и темными от грусти.
— Не надо. Просто — пожалуйста, позволь мне насладиться тем, что ты здесь. Ты перевоплощенная. Дай мне привыкнуть к этому ... прежде чем мы окунемся в прошлое. — Его лицо умоляло. — Прошу… я не могу об этом говорить. Пока нет.
Нетерпение наполняло меня, будто липкий сироп, но я кивнула.
— Хорошо.
Опустив руки, Килл сказал:
— Пойдем наверх. Поговорим. — Взяв мои пальцы в свои, он потянул меня к выходу и захватил аккуратно сложенное полотенце из корзины. Отпустив меня, он быстро обмотал его вокруг бедер, скрывая то, чего я больше всего хотела, и снова взял меня за руку.
Мы двигались быстро, но не слишком. Мы переглядывались, но не разговаривали. Мы поднялись по лестнице вместе, не отводя взгляда.
Напряжение было густым и несдержанным; я волновалась, что мое сердцебиение не вернется к нормальному ритму. В ту минуту, когда мы вошли в его спальню, он отпустил мою руку. Не сказав ни слова, он скрылся в ванной.
Мгновение я просто стояла в ступоре. Ему нужно больше времени? Пространства?
В след за ним я прошла по каплям на ковре. В тот момент, когда я вошла в ванную, воздух мгновенно сгустился от напряжения.
Татуированная спина Килла оставалась неподвижной и напряженной. Он не повернулся ко мне лицом. Вместо этого он сосредоточился на внешних событиях — намеренно отрезая меня, пока возился с чем-то.