Разрушай и подчиняй

Его запястье двигалось вверх и вниз, когда он входил в меня пальцем все сильнее и быстрее. Мои бедра подались к нему навстречу. Я потеряла даже намек на застенчивость и скромность; молодая женщина предалась власти греха.

Это было то, где я хотела быть. Вот. С ним.

— Я… я… — Я не знала, что происходит. Землетрясение возможно? Я распадалась на части, когда струна внутри меня все натягивалась и натягивалась, пока я не воспламенилась.

— Кончай, Лютик. Подари это мне. Подари мне свой первый раз. — Губы Арта взяли мои в плен, его язык входил в меня в том же ритме, что и его палец.

Я не могла больше сдерживаться, и мое тело разлетелось на части под его прикосновением, взорвалась, высвободив наружу в миллиард крошечных небесных лучей

— Боже, я сейчас кончу...

Я ничего не могла поделать, эти воспоминания довели меня до точки воспламенения.

— Бл*дь! Подожди меня. Подожди! — Артур набрал темп.

Мы дышали в унисон — наше дыхание стало рваным, когда удовольствие стало невыносимым. Он был идеальным маэстро — не давал моему телу другого выбора, кроме как достичь вершины освобождения.

Его пальцы снова были в моих волосах, его лоб был прижат к песку напротив моего уха, и он погружался все глубже в меня.

И он кончил.

Он содрогнулся и задрожал, ругаясь и задыхаясь, но привел меня к моему оргазму.

Маленькие кометы полетели прямо к моему сердцу, и каждый взрыв удовольствия отдавался и в его теле. Он подарил мне еще один момент спокойствия, но взял намного больше.

Наши сердца стучали в одном ритме, когда мы перешли от сумасшедших ласк к просто поглаживанию.

Я буду хранить то, что случилось сегодня, у себя в душе всегда, как и наш первый раз. Я буду лелеять это как бесценный подарок. Артур был моим точно так же, как и я была его.

Это была судьба.

Мое сердце сжалось от боли при мысли о том, что мы никогда не разделим наш первый раз вместе. Парень с карими глазами, которого я до сих пор не могла вспомнить, принял мою неловкость и неудовлетворенность, и Артур... Я не могла думать о том, чтобы Артур отдал что-то столь ценное шлюхе.

Но это было наше прошлое. Я никогда не хотела быть ни с кем, кроме него. Никогда.

Артур был для меня.

На всю жизнь.

— Расскажи мне о тату. Кроме нескольких поэм и высказываний, которые я узнаю, но некоторые я не понимаю.

Мои глаза открылись, и я посмотрела на Артура, он опирался на локоть в серебристом свете луны.

Мы, наверное, на какое-то время отключились, потому что луна переместилась с того места, где она была, пока я лежала на спине с ним между моих бедер.

Лицо Артура наполнилось болью.

— Ты прожила всю жизнь без меня. Я хочу знать, чем ты занималась, пока меня не было рядом.

Ненавидя себя за то, какую боль я причиняю, я пробормотала:

— Да нечего рассказывать, это смесь всего и ничего.

Он нахмурился.

— Это не имеет смысла.

— Оно не значит ничего определённого…

— Оно значит…

Мы остановились, улыбаясь друг другу в темноте. Мы постоянно так делали — начинали говорить в один и тот же момент. Такие маленькие вещи, как это, стали возвращаться.

Я хотела, чтобы он радовался.

Он нагнулся и подарил мне нежный поцелуй.

— Продолжай…

Я пыталась понять, есть ли в этом какой-то смысл. Тату было фантастично красивым, но я не помню, с чем конкретно оно меня связывало, — с моим прошлым, — я не помнила.

— Наверное, я хотела что-то красивое, чтобы покрыть уродливость моих шрамов. — Я пожала плечами.

— Мне говорили, что, возможно, я никогда не вспомню. Я надеялась, что боль вернет мне хоть что-то. Что каждое тату возможно откроет то, что сокрыто меня внутри. Глупо, а?

Артур покачал головой.

— Нет, совсем нет. Я хотел бы, чтобы это сработало — тогда возможно ты бы вернулась ко мне быстрее.

Мое сердце сжалось от этой мысли.

Его глаза закрыты; его палец пробежался по внутренней стороне моего бедра, пройдясь по самой моей сердцевине. Стон сорвался с моих губ, когда он задел шрамы.

— Расскажи о твоих тату, — прошептала я, чувствуя, что хочу воссоединения снова.

Он посмотрел вниз на свою руку, которая следовала по моему животу, прослеживала дорожку шрамов.