Разрушай и подчиняй

Я закричала, когда нож зазвонил в редко украшенном гостиничном номере «Танцующих дельфинов», полностью разрезая мой кардиган.

Желание бороться заполнило мои конечности, и я набросилась. Я начала кричать, но большая рука зажала мне рот.

— Сделай это. Сейчас же.

Легкий огонь и дуновение ветра заставили мое сердце запнуться в ужасе.

Пожар.

Мой заклятый враг, единственное, отчего я окаменела. Я не могла зажечь плиту или подойти к барбекю. Пожар. Я ненавидела это. Ненавидела!

— Нет! — я закричала под рукой, звук оставался приглушенным и бесполезным.

Мальчик-зажигалка подошел ближе, размахивая обнаженным пламенем возле моей руки.

— Готова, Клео?

Меня зовут Сара!

Я ненавидела все, что они сделали, я была не тем человеком. Я пожалела эту Клео, но хотела, чтобы она приняла все последствия своей жизни, а не я. Я не была ей. Я не заслуживала быть сожженной. Разве они не видят, что мое тело полно шрамов? Разве я не страдала достаточно?

Первое пламя на моей плоти заставило мое тело вздрогнуть и содрогнуться. Мужчина, держащий мой рот, шевельнулся, посадил меня на колени и прижал к полу.

Я не могла кричать.

Я не могла двигаться.

Зажигалка подвинулась ближе, веселое оранжевое пламя украло не только мое душевное равновесие и боль, но и последние восемь лет моей жизни.

Я вырвалась из воспоминания, тяжело дыша.

Все это время я не видела правду.

Я перенесла два слоя амнезии — казалось, два события, вызванные огнем, но все это время они были связаны. Все это время я была Клео Прайс и Сарой Джонс, к которой присоединилась трагическая история.

Мой разум узнал, что защита пришла от забвения, и он снова попытался спасти меня.

Я лежала на кровати, украшенной лютиками и ромашками, глядя в потолок.

Одеяло ужаса накрыло меня.

Нет... этого не может быть.

Мои глаза впились в рукописную цитату из «Невесты принцессы» на потолке.

— Как хотите.

Я ахнула.

Это была моя комната.

Комната моего детства в комплексе Dagger Rose. Но этого не может быть — она сгорела.

— Ах, ты проснулась, Лютик.

Я выпрямилась, сжавшись в углу на кровати. Все вокруг меня кричало, что это был дом, и мне было все знакомо. От яркого желтого прикроватного светильника до макаронно-клеевой фоторамки с фотографией Артура и меня в нашей любимой дыре.

Хотя... фотография, которая была в этом кадре раньше, была о том, как мы пекли с его мамой, все в муке, а не плавали. И светлая тень была больше.

— Тебе это нравится?

Неохотно мое внимание обратилось на одного человека, который должен был быть там, чтобы защитить меня. Суррогатный отец, дядя, мой свекор, если мы с Артуром когда-нибудь поженились.

Обхватив руками колени, я посмотрела на Скотта «Рубикса» Киллиана. Он выглядел похожим на своего младшего сына, но не совсем таким же. Артур унаследовал его прекрасные зеленые глаза от него, но доброта в его душе определенно не была от этого ублюдка, который поджег мой дом и оставил меня гореть.

— В чем дело? — спросила я.

Мой голос был тонкой нитью, запутанной в воспоминаниях и неуверенности. Прочистив горло, я попробовала еще раз.

— Что я здесь делаю?

Рубикс подошел ближе, его черная кожаная куртка сверкала красной нитью розы, зажатой кинжалом.

— Ты дома. Что еще ты хочешь знать?

Я осмотрела комнату, которая на первый взгляд выглядела как святилище моего детства. Мой разум был полон проклятий, в то время как истина ускользнула из-за моих безумных ударов сердца, когда я пыталась понять все.

— Это не мой дом

Рубикс хмыкнул, тяжело садясь на край матраса.

— Ты всегда была умной, Лютик.

— Не надо! Не смей использовать для меня прозвище моего отца.

Он поднял руки, показывая сложенную папку на правой ладони.

— Обидно, обидно. Не нужно крови... пока.

Его зеленые глаза блестели.

— Ты правы, это не твоя старая комната, но я подумал, что ты все равно ее узнаешь.