Разрушай и подчиняй

В мгновение, когда слова сорвались с губ, я хотела забрать их назад — не только ради своей безопасности, но и из-за сокрушенности во взгляде Килла.

Его пальцы жестко ущипнули мой клитор.

— Я говорил тебе никогда не заговаривать о ней.

Смелость прорвалась сквозь меня, и я спросила:

— Она горела? Она умерла в пожаре?

Она каким-то образом выбралась из горящего дома так, что ее никто не заметил, стала другим человеком, потому-то ничего не помнила? Потому что если это так, взгляни на мои шрамы!!!

Злобным рывком он сорвал атласные стринги и задрал розовую юбку.

— Продолжишь говорить, и тебе будет больно.

Он нащупал ремень, расстегнул его и молнию. Его член оттянул тонкую ткань его черных боксеров.

Я не могла шевельнуться, когда Килл вынул из кармана презерватив, сразу стянул и штаны, и боксеры до коленей. Что-то еще он осторожно положил на ковер.

Я попыталась рассмотреть, что это было, но Килл не давал возможности двигаться.

Его не волновало, что он стоял передо мной обнаженным со своей татуировкой русалки, с ее волосами, обвитыми вокруг его члена. Его не волновало, что знак Весы, на волнах татуировки, словно светит и дразнит мои воспоминания. Его не волновало, что слезы — настолько переполненные смущением, жаждой и безумием — стекали по моим щекам.

Его рука дрожала, когда он раскатывал презерватив по всей длине, покрывая свою большую эрекцию. Мое тело согрелось, расплавилось, вывернуло мое желание сбежать.

— Откуда ты знаешь, что ее не стало, Киллиан? — я шептала. — Почему ты так уверен, что она погибла, в то время как я знаю вещи, которых не могу объяснить?

Он замер, его кулак застыл у основания члена. Я не ожидала ответа. Я не ожидала правды, но он выпалил:

— Она умерла из-за осложнений во время операции. Она так и не проснулась. Это бесспорно и верно, и каждый раз, когда я смотрю на тебя, ты напоминаешь мне об этом. Теперь ты счастлива?

Я выгнула бедра, приглашая его взять меня.

— Нет, я не счастлива от того, что тебе больно.

В его взгляде промелькнула боль, его бровь поднялась, будто он меня подозревал.

Я осторожно кивнула, прикусив губу, когда он, раздвинув колени, устроился у моего лона. Не было необходимости в прелюдии, мое тело изнывало от желания воссоединиться с ним после трех дней ужасного одиночества.

— Что за операция? — я медленно прошептала, когда мой рот приоткрылся от неспешного наполнения.

Он стиснул зубы, полностью погружаясь в меня.

— Хватит болтать.

Мое тело напряглось, затем расслабилось, пока его длина растягивала меня изнутри. Я не могла оставить это.

— Когда ты видел ее в последний раз? Пожалуйста... мне необходимо знать.

Его глаза так глубоко были наполнены страданиями, что они полностью затмили похоть. Тяжело вздохнув он сделал толчок, но его сердце было не с ним — он потерял его, разрушенное смертью девушки.

— Я видел фотографии. Я читал полицейский рапорт. Я говорил тебе, что стоял у ее могилы. Она умерла.

Моя спина прогнулась, когда он резко вошел в меня, охваченный яростью.

Мое сердце колотилось с неистовой силой. Я хотела забыть о тяжелом разговоре и насладиться ощущением его внутри меня, но не могла. Мне нужно было давить на Килла. Это был единственный способ узнать правду.

— Ты говоришь так, будто не попрощался с ней. Зачем ты читал полицейские отчеты? Разве вы не были вместе до конца?

Его лицо стало мрачным. Пальцы вонзились в мои бедра.

— Я сидел в гребаной тюрьме.

Молчание заполнило мою голову. Белый шум и неразбериха.

— Что... за что?

Он рассмеялся, почти маниакально. Его член вонзался в меня, двигаясь словно поршень, поднимая меня все выше и выше к удивительному оргазму. Один из нас был поглощен выяснением истины, пока наши тела пожирали друг друга.

— Меня предали, — наклонившись надо мной прорычал он. — Но это не оправдывает моих грехов. Я был арестован за убийство, милая. Как ты себя теперь ощущаешь? — Его зеленые глаза сверкали, пока он жестко вколачивался в меня.

Моя киска пульсировала и ныла. Я не могла удержать свою руку, которая поднялась к его щеке и погладила его небритое лицо.

— Ты все еще платишь за свои грехи.

Он шлепнул меня по руке.

— Не прикасайся ко мне.

Он ускорил темп, быстро оставив болтовню и сосредоточившись на финале. Я не готова была разорвать связь между нами. Пока.

Спроси его.

Задай ему вопрос.

Ревность пылала в моем сердце от того, что этот мужчина, который сейчас входил в меня, все еще любит другую. Но надежда все еще теплилась. Я последние дни надеялась на один ответ.

Один ответ, который он может дать, но я переживала, что он этого не сделает.

Вскрикнув, он обхватил меня руками и двигался резко и безжалостно, я взмолилась:

— Скажи мне ее имя. Как звали девушку, которую ты любил?

Вселенная прекратила вращаться. Все вокруг со скрежетом остановилось.

Член Килла пульсировал внутри меня, пока он застыл, как айсберг. Он сжал мое горло и прошипел:

— Никогда не спрашивай об этом снова. Ты недостойна ее имени.

Потом его рука двинулась от горла к моим глазам, сильно прижав веки. Мир погрузился в темноту, но остальные чувства выстрелили суперсилой.