Разрушающее напряжение [Венера Прайм]

Внимание Спарты было приковано не к станции, а к стовосьмидестиметровому, гантелеобразному белому кораблю, медленно опускающемуся под действием своих маневровых двигателей к зияющему отверстию в центре под куполом управления движением.

Это зрелище вызвало странное воспоминание: барбекю на заднем дворе в Мэриленде — кто там был? Ее отец? Ее мать? Нет. Мужчина. Женщина с седыми волосами, другие пожилые пары, которых она теперь не могла вспомнить — но это было воспоминание не о них, а о птичьей кормушке полной зерен, подвешенной на ветке вяза на заднем дворе за длинную тонкую проволоку, на добрых два метра ниже ветки и на метр выше земли, чтобы защитить птичий корм от белок. Но одна белка научилась хвататься за проволоку всеми четырьмя лапами и скользить — медленно с опаской — головой вниз по проволоке, от ветки вверху к кормушке внизу. Люди, которые устраивали барбекю, были так поражены смелостью белки, что даже не стали ей мешать. Они показали Спарте это умное животное.

Так вот и этот огромный белый космический корабль, скользящий головой вперед по невидимому проводу в пасть стыковочного отсека…

Что-то еще память пыталась ей сказать…, но она не могла это вытащить. Она заставила себя сосредоточиться на настоящем моменте.

«Стар Куин» был практически в осаде. — За пределами сектора безопасности проход к шлюзу был забит журналистами. Спарта с Прободой подошли к задней части толпы.

— Интересно, что он чувствует сейчас? — говорил оператор, возясь со своей камерой.

— Я могу ответить, — встрял кротко стриженный тип, видимо, репортер. — Он так рад, что остался жив… (Спарта почувствовала, что Пробода, стоявший рядом, готов применить власть и выгнать всю медио-свору из прохода, и мягко остановила его. — Дай послушать, — пробормотала она, касаясь его руки.) …что ему наплевать на все остальное, — закончил репортер.

— Но ведь такая душевная рана, такие переживания — оставить своего товарища в космосе, чтобы самому вернуться домой.

— Да, никому такого не пожелаешь. А где другой выход? И ты же слышал радиопередачу — они все спокойно обсудили, и проигравший вышел из шлюза. Это было единственное разумное решение.

— Разумное — возможно… Но как ужасно позволить кому-то спасти тебя ценой собственной жизни!

— Ах, не сентиментальничай. Уверен, случись это с нами, ты вытолкнул бы меня в космос, не дав даже перед смертью помолиться!

— Если бы ты еще раньше не проделал этого со мной.

Спарта услышала достаточно. Она достала свой значок и все время повторяя «Космический Контроль. Дай пройти», легко прошла сквозь толпу. Пробода последовал за ней.

Медио-свора осталась позади.

Они добрались до шлюза дока Q3. Коридор перед ним был переполнен техниками и медицинским персоналом. В большой иллюминатор из листового стекла в нескольких метрах от них была видна головная сфера «Стар Куин», которую терпеливо тащили и толкали буксировщики. Спарта перекинулась парой слов с медиками и остальными, пока устанавливалась и закреплялась переходная гибкая труба между шлюзами дока и корабля.

Когда дверь шлюза «Стар Куин» открылась, одна Спарта находилась перед ней.

Запах, исходивший изнутри корабля, был настоящей газовой атакой. Тем не менее она глубоко вдохнула и попробовала воздух языком.

По аромату воздуха она узнала такое, о чем ей не могли рассказать никакие последующие лабораторные анализы.

Прошла почти минута, прежде чем из глубины корабля появился изможденный человек.

Он остановился, все еще находясь внутри корабля, как-будто стесняясь стыковочной трубы. Постоял, сделал глубокий вдох, еще один — затем сфокусировал свой взгляд на Спарте.

— Мы очень рады, что ты жив и здоров, мистер Мак-Нил, — сказала она.

Он некоторое время смотрел на нее, потом кивнул.

— Меня зовут Эллен Трой. Я из управления космического контроля. Пойдем со мной, сейчас тобой займутся медики. Я прошу, не говори ни с кем, кроме меня, пока я не разрешу — неважно, кто спрашивает или о чем спрашивают. Тебя это устраивает?

Мак-Нил  устало кивнул еще раз.

— Ну давай сюда потихоньку…

Когда он выбрался из люка, Спарта обогнула  его и повернула ручку наружного замка. Массивная наружная дверь скользнула и закрылась с ощутимым стуком. Она сунула руку в правый набедренный карман брюк, вытащила ярко-красный гибкий пластиковый диск, которым шлепнув,  опечатала  люк, как куском воска конверт, затем повернулась, взяла Мак-Нила за руку. — Пойдем со мной, пожалуйста.

Виктор Пробода загораживал выход из трубы:

— Инспектор Трой, насколько я понимаю, было  распоряжение арестовать этого человека, а корабль немедленно осмотреть.

— Ты ошибаешься. (Хорошо, — подумала она, — что он сказал «распоряжение», а не «приказ», значит можно еще немного отложить неизбежную конфронтацию.) — Мистеру Мак-Нилу нужен сейчас врач и я помещу его в клинику. А когда он придет в себя, мы с ним поговорим. До тех пор никто — ни один человек — не должен входить в «Стар Куин». — Ее взгляд не отрывался от бледно-голубых глаз Прободы. — Я уверена, что ты будешь  выполнять приказы центра, Виктор.