Разрушающее напряжение [Венера Прайм]

Блейк узнал нескольких своих недавних спутников на борту «Гелиоса», включая, к его легкому удивлению, Нэнсибет, спутницу Сандры Сильвестр, которая встала перед ним, когда он попытался подойти поближе к витрине с «Семью столпами мудрости». Нэнсибет была великолепна в зеленых пластиковых ботинках до колен, в мини-юбке из натуральной кожи, выкрашенной в белый цвет, со свисающей с пояса бахромой  из сырой конопли. Ее топ был слегка прикрыт фиолетовой анодированной алюминиевой сеткой, которая хорошо сочеталась с ее фиолетовыми глазами.

— Открой ротик — проворковала она, вздернув подбородок и поджав губы, а когда он начал спрашивать ее «зачем», то его рот приоткрылся и продолжить фразу не получилось, так как ему засунули в зубы тюбик чего-то розового, оранжевого и мягкого. — Ты выглядел голодным, — объяснила она, пока он жевал.

— Был, — сказал он, сглотнув и поморщившись.

— Не только животик, Блейки. У тебя голодные глаза.

Ее голос понизился на столько, что ему пришлось наклониться ближе, чтобы услышать ее. Ее пятнадцатисантиметровые зеркальные серьги качались, как маятники, угрожая загипнотизировать его. — Всю дорогу сюда, на лайнере, я чувствовала, как твои голодные глаза пожирают меня.

— Конечно, ты этого ужасно боялась! — Он сказал это громче, чем намеревался: соседние головы повернулись.

Нэнсибет отшатнулась:

— Блейк, глупышка! Неужели ты не понимаешь, о чем я говорю?

— Лучше бы я вообще на тебя не смотрел. — он воспользовался ее временным замешательством, чтобы продвинуться ближе к витрине. — Ты уже видела эту книгу? Как ты думаешь, Дарлингтон устроил ей достойное погребение в этом мавзолее?

— Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросила она. Теперь ее подбородок упирался ему в плечо, и была опасность более плотного контакта. — У Винса очень хороший вкус. Я думаю, что золото на краях страниц очень хорошо сочетается с потолком.

— Именно это я и имел в виду.

Наконец он добрался до алтаря, в котором хранилась реликвия, и обнаружил, что ее почти невозможно разглядеть: гости, собравшиеся поблизости, использовали стеклянную крышку витрины как удобную столешницу для своих тарелок и бокалов. Блейк отвернулся — не мечите бисер перед свиньями. Нэнсибет все еще не отставала, тогда он сказал прямо:

— Я удивлен, что ты здесь без миссис Сильвестр.

Она умом не блистала, но шестым чувством понимала других, и поэтому ответила так же прямо, по деловому:

— Винс терпеть не может Сандру. Он пригласил меня давным-давно, чтобы досадить ей, — он думал, что я притащу ее с собой. Его идея состояла в том, что она придет похвастаться мной, а он утрет ей нос этой книгой.

Блейк улыбнулся:

— Ты молодец, Нэнсибет. Говоришь прямо, называешь вещи своими именами.

— Да, называю. Но кое-кто этого  не замечает.

— Извини. Дело в том, что я ищу кое-кого другого.

Ее взгляд стал холодным. Она пожала плечами и повернулась к нему спиной.

Наполнив тарелку, в поисках места, где можно спокойно поесть, он оказался в маленькой комнате, похожей на часовню, рядом с гротескной стеклянной витриной. В этой маленькой комнате были выставлены  предметы, совершенно не похожие на ту безвкусицу, которую Дарлингтон выдвинул на показ. В ящиках Блейк узнал окаменелости венерианской жизни, благодаря которым низкого пошиба художественная галерея Дарлингтона стала известна во всех обитаемых мирах Солнечной системы.

Это были пыльные красно-серые предметы, фрагментированные, морфологически неоднозначные. Он ничего не знал о палеонтологии, но понимал, что они были идентифицированы как останки существ, которые рыли и ползали, возможно, хлопали крыльями и плавали во время жидкой воды и свободного кислорода, которое существовало миллионы лет назад, до того, как парниковый эффект превратил Венеру в ад высокого давления[35], которым она была сейчас.

Останки были скорее наводящими на размышления, чем привлекательными.

Ученые тома были посвящены этой дюжине обломков камня, но никто ничего не мог сказать наверняка о тех, кто их оставил после себя, кроме того, что они были живыми.

Блейк печально размышлял над вопросом, — почему так много людей, подобных Винсенту Дарлингтону, обладают сокровищами, о ценности которых они не имеют ни малейшего представления. Ведь…

Его размышления были внезапно прерваны.

В соседней комнате женский крик перекрыл гомон, закричал мужчина, и вслед за этим раздались семь очень громких хлопков, сопровождаемых звоном разбитого стекла.

Какое-то мгновение — тишина. Одно только эхо. Затем — крики, паника, топот убегающих. Блейк через несколько секунд очутился в опустевшем зале.  Картину, которую он увидел, кроме как «кровавой», по-другому, назвать было нельзя.

Сандра Сильвестр извивалась в объятиях Перси Фарнсворта и перепуганной Нэнсибет. Тяжелое шелковое платье Сандры было изрезано падавшим стеклом, кровь струилась по ее мертвенно-бледному лицу из порезов на голове. Ее правая рука с пистолетом была поднята над головой, Нэнсибет вцепилась в эту руку, крича:

— Сил, хватит, хватит!