—
А потом случилось это. Слышал ли я его ушами или просто мысленно, я не был уверен, но до меня донесся голос, низкий и скользящий, сначала неразборчивый, просто долгое время,
Она могла говорить.
«
«
Кто ты? Я попытался сказать, но слова не шли. Что ты со мной делаешь?
И как только я почувствовал, что вот-вот рухну, почувствовал, как мои ноги уходят из-под меня, маслянистые мускулы ее горла напряглись, запульсировали, а затем оно открылось, чтобы впустить еще один язык, четвертый, который выскочил и схватил меня за шею, прежде чем я успел упасть, — и теперь я висел, едва касаясь пальцами ног земли, не в силах дышать.
Я слышал, как Эмма сказала: «Джейкоб? Что происходит?» — но мое горло было слишком сжато, чтобы ответить, а руки слишком вялые со сна, чтобы махать. Я задыхался, задыхался, и мои друзья не могли видеть, как язык сжимается, сжимается, пока я не подумал, что моя голова лопнет. Моя единственная надежда была на Фиону, на то, что ее связь с корнями может функционировать как продолжение ее собственного тела, что она может чувствовать и видеть сквозь них. Как еще она могла так точно связать ее тремя корнями вокруг трех языков? Поэтому я открыл рот, хотя и не мог говорить, и повернул голову так сильно, как только мог, и укусил жилистый корень, который касался моего лица.
Фиона. Помоги мне. Я складывал слова ртом, языком, произносил их до самого корня.
— Что-то не так, — услышал я голос Хью. Его голос звучал так, словно он был на другом конце плохой телефонной связи.
Свет от пламени Эммы стал ярче. Она приближалась.
— Джейкоб? — Ты в порядке? Отвечай!
Я отчаянно пытался что-то сказать, крикнуть, но слова не шли у меня из горла. Я молился, чтобы мое молчание было достаточным ответом.
А потом язык отпустил меня, соскользнул с шеи и метнулся прочь. Когда я рухнул на землю, она набросилась на Эмму, обхватил ее запястье и прижал пылающую руку к лицу, но она увернулась и зажала ей язык. Пустота взвизгнула. Я попытался пошевелиться, чтобы помочь ей, но все еще хватал ртом воздух, и мое тело наполовину онемело от того, что сделала со мной пустота.
Пока Эмма боролась, я услышала крик Фионы — не от боли, как мне показалось, а от усилия, — и когда ее пронзительный крик заполнил туннель, каждый болтающийся корень напрягся и вытянулся, а затем внезапно сжался, как будто они вернулись в землю над нашими головами.
Корни, связывавшие пустоту, тоже сжались, все сразу и с огромной силой.
Она взвыла. Я был забрызган жгучей жидкостью, в которой быстро узнал кровь.
Ошеломленный, я сел. Три отрезанных языка извивались в грязи передо мной, как угри. Четвертый был сожжен и бесполезен. Пустота была разорвана на части.
Потом меня окружили друзья. Хью, Бронвин, Эмма. Стражники чуть позади. Фиона сидела на земле, обессиленная. Эмма была в порядке.
Она опустилась на колени рядом со мной.
— Что ты делал? Зачем так рисковать, когда мы могли бы просто убить ее?
— Мне нужно было изучить ее, — ответил я между глотками воздуха, — чтобы узнать все, что я смог.
— И что? Что вы выяснилось?
Я слабо покачал головой.
— Я не смог сломать её.
Я не был готов рассказать о том, что только что произошло. Я с трудом поднялся на ноги с помощью Бронвин и подошёл к Фионе, которая тяжело дышала, как будто только что пробежала кросс.
— Ты спасла мне жизнь, — сказал я. — Это была неадекватная благодарность, но это все, на что я был способен.
Она слабо улыбнулась и что-то пробормотала.
— Она говорит, что вы квиты, — сказал Хью.
Бронвин не могла перестать извиняться.
— Если бы только я быстрее поставила гарпунное ружье… — Но я оборвал ее и сказал, что она не только не виновата, но и должна радоваться тому, что случилось. Если бы ей и стражникам удалось выпотрошить пустоту сразу, у меня не было бы шанса узнать о ее четвертом языке. Или ее самой пугающая новой эволюции…
Это было у меня в голове.
Что бы это ни сделало со мной, оно исчезло в тот момент, когда существо умерло. Как бы то ни было, это было тревожное развитие событий, которое я решил держать при себе, пока не пойму получше, что произошло.
Мисс Сапсан звала нас с конца туннеля. Стражники, опасаясь, что в темноте могут скрываться еще враги, не позволили ей войти вслед за нами. Прежде чем мы ушли, я наклонился и схватил один из отрезанных языков, свернул его, как садовый шланг, и перекинул через плечо.
— А это обязательно? — спросил Хью.
— Чтобы я мог его изучить.