Разрушение в школе Прескотт (ЛП)

— Виктор, заткнись, — огрызнулась я, и он откинулся назад, скривив губы. Ночник достаточно освещает комнату, чтобы я могла увидеть его зубы и блеск его темных глаз. — Да, все это беспокоит меня. Я чувствую, словно ты предал меня, и честно говоря… это было почти хуже, чем видеть, как Найл причиняет боль моей сестре. Ты тупой или что? Я хотела Хавок много лет, еще дольше наблюдала за вами. Я никуда не уйду, даже если бы ты действительно заслужил увидеть мое бегство.

На какое-то время в комнате стало тихо. Затем я слушала шаги Аарона, отходящие от двери ванной. Он слушал, и я рада. По крайней мере правда вышла наружу.

— Ты же знаешь, что это было не только я, так? — спросил Вик, и я кивнула, а на самом деле просто еще немного потерлась своей головой об его. Первобытные метки, прижимания, единение. Я хотела большего. — Никто не хотел отпускать тебя. Они все влюблены в тебя, Берни. Все они. И это пугает меня, — он откинулся назад и выдохнул. — Я не боялся с тех пор, как мне было пять лет, и вот появилась ты, врываясь и круша все вокруг. Вот, что ты сделала, Берни, ты разрушила меня.

— Хорошо, — сказала я ему, потянувшись вниз, чтобы расстегнуть мои джинсы. Виктор помог мне снять их, вместе с трусиками, чтобы он мог прижаться своим обтянутым джинсами тазом к моему обнаженному телу. Это ощущалась превосходно, маленькие отголоски после Аарона и тело отдавались эхом во мне. — Мне нравится разрушать. Идеальные вещи заставляют мои душу и зубы болеть.

Он хихикнул, отчаянно и темно, а затем поднял свою голову так, что наши глаза встретились.

— Аарон не единственный мужчина в семье, за которого я переживаю. Если у них будет шанс, каждый из них попытается отобрать тебя у меня.

— Даже Оскар? — с вызовом пошутила я. Извините, но есть такая вещь, как слишком сильное растяжение реальности.

— Да. Даже Оскар, — Виктор уставился прямо на меня, когда произнес это, в каждом слове была ревность. — Ты — наш темный ангел, Бернадетт.

Я утопала в двойном чувстве неверия и извращенного удовольствия от этой мысли.

Оскар Монток? Блять, не может быть. И снова, что он только что сказал мне? Прежде, чем я ушла с Аароном к постмиксу… «Если уж на то пошло, этот конкретный случай не только вина Виктора. Некоторые мальчики просто не знают, как делиться своими игрушками».

— Это также значит, что они все умрут, защищая тебя. Мы все. Ты знаешь, что если бы мы могли уничтожить Найла и в то же время защитить тебя, мы бы так и сделали? — я кивнула, но у меня были проблемы с ответом на слова Виктора, когда его тело поет песнь сирены, которой я не могу сопротивляться. — Если ты когда-нибудь будешь в беде, Берни, просто позови нас. Не надо ничего говорить, просто позвони.

Я не понимала, почему он говорит мне это, особенно сейчас, но это кажется важным.

— Конечно, — ответила я, пытаясь снова поцеловать его, но Вик остановил меня, приложив палец к моим губам.

— Наше слово безопасности — бред сивой кобылы. Понимаешь, что это значит? — он не ждал моего ответа, знал, что не понимаю. — Это значит «полное дерьмо». Если тебе нужно сказать нам, что-то не так, не оповещая кого-то еще, просто скажи, что тебе нужно разобраться с бредом сивой кобылы, — Виктор ухмыльнулся, тень подала на его лицо, и в полусвете оно пугало. — Оно также может означать беспорядок, хаос.

— Рассказываешь все ваши секреты сегодня? — спросила я, задыхаясь от внезапно нахлынувших эмоций. Я разорвусь на части между Аароном, этим внезапным мелькающим чувством и эмоциональными качелями с Виком. Я думаю о ночи Хэллоуина, о том, как быстро парни появились в доме, незадолго после меня и Аарона.

Он должно быть позвонил им в внедорожнике до того, как мы войдем внутрь. Мурашки побежали по моей спине от этой мысли. Это доказывает, что они обдумывают все. Кстати говоря, этот украденный внедорожник исчез, когда я проснулась на следующий день, словно его никогда и не было. Эффективные. Полагаю, парни Хавок должны быть такими, учитывая, что они играют в такие безумные игры.

Я все еще очень сильно хотела бы узнать, как им удалось принять душ перед тем, как они появились, словно тени в ночи. Может быть позже, когда моя киска не будет жаждать члена Вика.

— Я хочу рассказать тебе все, Бери, — он выдохнул, скользя своим ртом по поему, но специально придерживая поцелуй, только чтобы заставить меня извиваться.

— Трахни меня, — приказала я, и Вик ухмыляется, остро, как нож.

— Дважды просить не надо, — прорычал он, снимая свой ремень и бросая его в сторону. Он стягивает штаны по своим бедрам, словно они оскорбили его лично. Когда Вик пытается схватить меня и начать трахать с дикой силой, как он это делает, я останавливаю его, приложив руку к его груди.

— Презерватив, — сказала я ему, смотря прямо в лицо. Из-за того, как он прорычал в ответ, можно было бы подумать, что он дикое животное. — Сейчас или ничего не будет.