Разрушение в школе Прескотт (ЛП)

— Выход из чего? — спросила я, засовывая руки в карманы своих старых джинсов, притворяясь, словно они не покалывают, словно я не могу почувствовать каждое место, где он только что касался меня. «Платье принцессы для принцессы» — в моих ушла звучал детский голос Оскара, и я просто вижу его, его кожу, лишенную чернил, его крошечные руки, держащие ножницы с круглыми концами. — Лучше бы ты не имел в виду выход из Хавок.

Его улыбка превратилась в злодейскую ухмылку, превращая его в лицо во что-то бесчеловечно красивое, но в то же время пугающее.

— Что, если я скажу тебе, что мы выполним твой список, что мы позволим тебе остаться с нами до конца года, но ты сможешь уйти после выпуска? Как тебе такое? Ты даже сможешь забрать с собой свою часть наследства Вика.

Мои глаза сузились, и прямо сейчас я была чертовски злая. Я чувствовала, что могу ударить Оскара прямо здесь в коридоре, и меня бы не волновало, как бы это выглядело для остальных студентов. Может, если я достаточно сильно ударю его по яйцам, они застрянут в его горле и помешают нести чушь.

— Что там Вик сказал Дональду? — спросила я, задумываясь на минуту. Я щелкнула пальцами, словно память только вернулась. — Ах, точно, — я сделала шаг к Оскару, потянув за галстук. Он позволил мне сделать это, но он обвил своими длинным пальцами мою талию и сжал ее, встречая мой взгляд своим собственным. — Думаешь меня ебут деньги? Думаешь в этом моя мотивация?

— Возможно, нет, — промурлыкал Оскар, наклоняясь вниз, чтобы прижаться губами к моему уху. — Я думаю тебя мотивирует член.

Я посмеялась над ним. Что еще мне оставалось делать? Его ответ заслуживает немного большего.

— Думаешь, так сложно достать член? — насмехалась я, качая головой и дрожа, когда дыхание Оскара касалось моего уха. — Я всю свою жизнь боролась против члена. Ты знаешь, что все, что мне надо сделать, это буквально подойти к любому парню, к которому захочу, и спросить, не хочет ли он потрахаться, и он скажет «да». И это не потому, что я невероятно красива или что-то еще. Просто так устроен мир.

— Мм, — Оскар выпрямляется, слегка склонив голову на одну сторону прежде, чем средним пальцем поправить очки поверх носа. — Позволь поправить себя: я имел в виду очень конкретные члены, когда говорил это. Например, член Виктора Чаннинга.

— Что с моим членом? — спросил Вик, появляясь справа от меня, словно тень в ночи, я задрожала, а затем сделала умственное напоминание спросить всех их о том, как они это делают, как он ходят посреди дня, оставаясь незамеченными. Этот навык может оказаться чертовски полезным.

— Оскар и я всего лишь немного поболтали, — сказала я, сохраняя внимание на серых глазах. Теперь, когда рядом с нами стоит Вик, он немного напрягся, как будто нервничает, что я расскажу лидеру Хавок то, что он только что сказал. Хорошо, что Оскар не озвучил эту идею нашему боссу. После того, что Вик рассказал мне на прошлой неделе о том, что его любовь эгоистична, я не думаю, что он так просто меня отпустит. — Он думает, что зависима от твоего члена.

Вик хрипло рассмеялся, засовывая свои чернильные пальцы в карманы джинсов, пока он долго смотрел на своего друга некем изучающим образом.

— Тебе-то что, если и зависима? — спросил он, в его голосе появились нотки опасности.

— Ничего, — мягко ответил Оскар, снова поворачиваясь ко мне. Я могу настучать на его задницу прямо сейчас, рассказать Вику о том, что он допрашивал меня о разговоре с копом, словно я когда-либо могла рассказать что-то этой свинье. С большой вероятностью он не будет рад услышать это. Но я не стукачка. Вместо этого я лишь улыбнулась Оскару, давая ему понять, что наш маленький секрет может остаться между нами. — Просто наблюдение.

— Что ж, наблюдай за своей задницей и возвращайся в класс. С копами шныряющими по кампусу мы должны вести себя наилучшим образом, — Вик повернулся ко мне, его взгляд был похож на стекло, достаточно острый, чтобы порезаться. — Как все прошло? — спросил он меня, и я пожала плечами. — Полагаю, ты не строила из себя хорошую девочку, не так ли?

— Я не доверяю полиции, — сказала я, подумав о Тинге. Конечно, некоторые копы — хорошие парни. Как и некоторые преступники. Они крадут, чтобы накормить свои семьи, или выбивают дерьмо из парня, который приставал к их дочери. Они все равно отправляются в тюрьму. Как есть оксюморон «хорошие преступники», так есть и «плохие копы». Найл Пенс — сущее зло. Добавьте к этому бесконтрольную власть, значок и огнестрельное оружие, и это предвещает беду. — Он вел себя так, словно Энсбруки скорбели по давно потерянному сыну, — я драматично закатила глаза в стиле Реджины Джордж из «Дрянных девчонок». — Словно эти героиновые торчки знают, что у них есть сын и что он пропал.

Мы все замолчали, когда открылась дверь кабинета миссис Китинг и она посмотрела на нас троих с поднятыми бровями.