Разрушенная

Разумеется, все было не так просто. Обе стороны заплатили высокую цену, и дело дошло до ожесточенных столкновений, как, например, в Камбрии, где сторонники Астрид не пожелали отдавать власть, но цена эта была все же ниже, чем жизнь в постоянном страхе. Все получилось, ПВБ победили.

Ди-Джей, Эйден и международный совет установили временное правительство, идет образование новых политических партий, выдвигаются кандидаты.

Грегори продолжает искать Сэм, мою мать, но прошло уже несколько месяцев, и я понемногу смиряюсь с тем, что он никогда ее не найдет. У мамы и Эми все в порядке, посланные Астрид лордеры не нашли их, и я временно живу с ними в нашем заново отремонтированном доме. Скай выжил и выздоравливает, пользуясь тем, что у него теперь три заботливые няньки.

Зачистка запрещена, и доктор Лизандер занята тем, что снимает «Лево» и удаляет чипы у Зачищенных, включая и меня. Я рада переменам, как случившимся, так и тем, что еще предстоят, но многое остается в подвешенном состоянии.

Зализываю раны и жду этот день.

Доктор Лизандер сидит за письменным столом напротив нас с Беном.

— Никаких гарантий нет. Мы не знаем, кем ты был до Зачистки.

— Понимаю. Лордеры уничтожили все мои документы; найти ничего невозможно. — Бен крепко держит меня за руку.

— Мы не знаем, кем ты был, но и знаем достаточно много, ведь так? — говорю я. — Тебе необязательно это делать.

— Я хочу.

Доктор Лизандер не в первый уже раз предупреждает о возможных нежелательных последствиях регулировки памяти. Предсказать результаты невозможно; могут быть восстановлены нежелательные воспоминания, а совсем не те, на которые он рассчитывает. Не исключен также риск повреждения головного мозга, припадков и смерти. В более простых случаях регулировка заканчивалась успешно, в данном же сказать заранее ничего нельзя ввиду многочисленных процедур, которым подвергся Бен.

— Это все? — спрашивает Бен.

— Ты еще хочешь продолжать?

— Да. Кайла может присутствовать?

— Я бы не рекомендовала, но если она не против, решать тебе.

— Пойду с ним, — говорю я, не отпуская его руку.

Что бы ни сделал Бен, виновны в этом лордеры с их процедурами и манипуляциями, из-за чего он и предал нас. Но и забыть некоторые вещи невозможно, и я до сих пор просыпаюсь по ночам от страха, когда вижу Флоренс и других погибших у Колледжа Всех Душ. И, конечно, во всем этом присутствует такая оговорка, как «если бы». Если бы Эйден не привел Бена туда. Если бы я настойчивее попыталась достучаться до Бена. Если бы я узнала, что именно случилось с ним, и остановила его…

Если бы только…

С другой стороны, нас предал не Бен, а то существо, в которое превратили его лордеры. В конце концов, нечто подобное случилось и со мной, поэтому я понимаю ситуацию лучше многих других. Я не могу бросить Бена, пока есть шанс вернуть его. И не брошу.

Бена готовят. Он лежит на одной из тех кроватей, которые словно обнимают тебя. На такой же мне делали ТСО. Специалисты проверяют мониторы, провода, капельницы и сканер. Все это время Бен не отпускает мою руку

— А если я чихну? — шутит Бен. Ему кажется невероятно забавным, что операцию будут делать через нос.

— Не чихнешь, и ты сам это знаешь. Тебя обездвижат. Все будет парализовано, кроме речи.

Наркоз начинает действовать, его пальцы слабеют.

— Не беспокойся, держу. Все хорошо, — говорю я, но мне страшно.

Эти три месяца дались трудно: Бен осознал, что с ним сделали, каким процедурам и манипуляциям подвергли, чтобы превратить в агента лордеров. Нелегко было примириться и с ролью Тори: она сохранила воспоминания, но все равно предпочла остаться на стороне лордеров. Бен лишь недавно начал возвращаться к жизни с надеждой на то, что экспериментальная микрохирургия вернет украденное.

Доктор Лизандер бросает на меня взгляд через приборы и оборудование и кивает:

— Все в порядке, Бен. Начнем?

— Нет, я передумал. Да шучу, конечно! Приступайте.

— Хорошо. Прежде всего я удалю чип — это рутинная процедура.

Мера необходимая, чтобы никто не смог активировать чип и причинить Бену боль или убить его, как убили Тори. Мой чип удалили несколько месяцев назад.

Доктор Лизандер работает удаленно: всматриваясь в контрольные мониторы, она управляет сканером и микроскопическими роботизированными инструментами. Время идет медленно, секунды кажутся минутами.

— Чип удален, — говорит наконец она. — Ты в порядке?

— В порядке. Здорово. Продолжайте в том же духе, — отзывается Бен.

— А теперь скажи, что ты чувствуешь. — Доктор объясняет, что во время операции, при исследовании участков хранения памяти, будет проведена микростимуляция различных нейронных областей мозга и в зависимости от реакций восстановление поврежденных нейронных связей.

— Ладно, поехали, — говорит Бен. — Синее, синее море. Запах рыбы и чипсов. Женщина… Я вижу женщину. Моя мать? — Он начинает ее описывать, но говорит, что это не его родная мать. Потом голос его меняется на детский, с пронзительной ноткой паники. — Мамочка? Мамочка?

— Все хорошо, Бен. Я с тобой.

— Кто такой Бен? Я — Нейт. Мамочка? Кайла? — Голос снова нормальный. — Я помню маму!