Разрушенная (ЛП)

Он отвернулся и, перепрыгнув через мертвого воина, побежал к крепости. Ирия стояла неподалеку, наблюдая, как он удалялся. Она перевела взгляд с него на Эм, словно решая, не последовать ли за ним.

— Отступаем! — что есть мочи закричала она. — Воины, руинцы, отступаем!

Ирия Эхом повторила ее приказ, и воины бросились бежать. Их осталось так мало, что Эм могла сосчитать их, когда они бежали вниз по склону: семь, двенадцать, восемнадцать. Насколько она могла судить, их осталось не больше тридцати. А ведь сначала их было по меньшей мере сотни.

Она заметила Оливию. Арен тяжело опирался на нее, когда они, пошатываясь, спускались с холма. Эм побежала к ним, пряча меч в ножны. Она подняла другую его руку и положила ее себе на плечи.

Оливия была забрызгана кровью — одежда, руки, лицо. Она была повсюду.

— Ты в порядке? — спросила Эм.

Оливия кивнула, сверкнув глазами. Она повернулась к Арену.

— Не волнуйтесь. Я научу тебя, не терять силы, когда пользуешься нашей магией.

— Серьезно? — спросил он, голосом полным надежды.

— Серьезнее некуда. — Она улыбнулась и стерла кровь со щеки.

Они потащили Арена вниз по склону холма и через чащу. Воины рассеялись, и вокруг воцарилась тишина, которая была почти невыносимой после шума битвы.

— Куда мы? — спросила Оливия.

— Нужно узнать, остались ли выжившие среди наших.

Оливия внезапно вскрикнула, и слова Эм замерли у нее в горле. Из левой руки Оливии торчала стрела, и она отшатнулась назад, а Арен рухнул на землю без ее поддержки.

Еще одна стрела просвистела в воздухе так близко от лица Оливии, что оставила крошечную царапину на ее правой щеке.

Эм резко развернулась. Но ничего не увидела.

Оливия выдернула стрелу из своей руки. Из раны сочилась синяя жидкость. Они обмакнули стрелу в экстракт малахольника.

Внезапно на нее обрушилось чье-то тело, и она слишком поздно поняла, что забыла поднять глаза. Ну конечно же, солдаты на деревьях. Она хорошо знала этот трюк.

Руки обхватили ее за талию, шею, ноги. Она извивалась в этой хватке, отчаянно пытаясь разглядеть Оливию, но один из них схватил ее за горло и дернул так, что она могла видеть только лес.

И королеву.

Фабиана не улыбнулась, но на ее лице было написано удовлетворение.

Она дернула головой.

— Возвращаемся в крепость. Она умрет публично за свои преступления. — Она ткнула пальцем им за спину. — Ты можешь убить Оливию здесь. Принеси мне ее голову.

Эм брыкалась, но руки держали ее слишком крепко. Оливия все еще кричала, а Эм была слишком напугана, чтобы обернуться и посмотреть на Арена. Неужели он уже мертв?

— Прошу, отпустите хотя бы ее, — умоляла Эм, когда солдаты потащили ее за королевой. — Убейте меня, но отпустите ее.

— Я уже сыта вами обеими по горло, — сказала королева, бросив взгляд через плечо. — Тебе нужно поработать над навыками вести переговоры.

— Пожалуйста. — В голосе Эм слышалось отчаяние, но ей было все равно. — Если вы ее отпустите, то больше никогда не увидите ни одного руинца.

Королева даже не потрудилась ответить ей, и в груди Эм гнев, а на глаза навернулись слезы. Это было безнадежно. Ей не удалось спасти Оливию. Не удалось спасти руинцев. Она умрет, так ничего и не добившись.

По земле застучали шаги, и королева выхватила меч, а Эм с надеждой попыталась посмотреть по сторонам. Сейчас самое подходящее время для появления воинов.

Листва раздвинулась и появился Каз. И искорка надежды в ее груди разгорелась сильнее.

Он запыхался и переводил осоловелый взгляд с Эм на мать. Эм поняла, что знал о том, что вот-вот должно было произойти.

Королева со вздохом опустила меч.

— Каз, пожалуйста, вернись в крепость.

— Отпустите ее, — сказал он, указывая на солдат, державших Эм. Они даже не пошевелились.

— Я понимаю, почему ты не можешь сделать это сам, — сказала Фабиана. — Но кто-то же должен.

— Нет. — голос Каза дрожал, но он стоял прямо. — Довольно убийств.

— Ущерб, который она нанесла нашему королевству, нельзя измерить, — сказала королева. — Если ты просто отпустишь ее, то потеряешь контроль над своими людьми. Я тебе это гарантирую. Они увидят, что ты слаб.

Каз помотал головой.

— По-моему у нас с тобой разные представления о том, что такое слабость. Я не буду таким королем. Я не буду отдавать приказ ее казнить.

— Я знаю, — тихо произнесла королева.

Эм уловила проблеск надежды в глазах Каза, когда он едва поднял брови, словно спрашивая, не собирается ли она отступить.

На мгновение он даже обрадовался, что его наконец поняли.

Королева резко обернулась, и вдруг один из солдат отскочил.

Она вонзила свой клинок в живот Эм.

Мир почернел, потом взорвался красными пятнами и вновь стал черным. Колени Эм ударились о землю, но она не помнила, как упала. Кто-то закричал:

— Нет! — Этот крик либо эхом отдавался у нее в ушах, либо Каз повторял это снова и снова.

Она начала раскачиваться и ударилась о теплое тело.

— Нет, прошу, — произнес Каз, сдавленным голосом, и она поняла, что лежит на земле, прижавшись к его груди. Она посмотрела вниз и увидела кровь на его руках. Неужели он ранен?

Нет. Это была ее кровь.

— Мне так жаль, — шептал он в ее волосы. — Так жаль.